- Ты недооцениваешь мое влияние, Робин. Вспомни, что и твоя Летти, и мистер Мэркхем всего лишь марионетки.
Робин сорвался с места.
- Да что это за дьявольщина? Если вам не трудно, будьте со мной откровенны, сэр!
Милорд сложил вместе кончики пальцев.
- Завтра вечером она вместе с моим мюнхенским другом бежит из Воксхолл-Гарденс.
- Она убегает! - Робин был будто громом поражен. - И вы мне говорите, что сами же это и устроили!
- Разумеется, - ответил милорд. - Я сам все это придумал. Меня следует поздравить.
- Только не мне, сэр! - с горечью сказал Робин.
- Именно тебе, дитя мое. Ты, наконец, оценишь меня. Садись, и я все тебе расскажу.
Робин опустился на стул.
- Продолжайте, сэр. Осмелюсь предположить, что один из нас - сумасшедший. Зачем вы устроили - если вы не врете - столь преступное дело?
Милорд задумался.
- Мне это кажется самым поэтическим способом мести, - объяснил он. Он покачал головой и нежно улыбнулся серебряной пряжке на своей туфле. - Немезида! - вздохнул он. - Мой мюнхенский друг думал, что со мною можно не считаться; а я этого не прощаю. Он вообразил, что может согнуть меня - меня, Тримейна-оф-Бэрхем, - в бараний рог. Он осмелился - ты содрогаешься? - он осмелился грозить мне. Он думает, что я лишь пешка в чужих руках. Я склонен сожалеть о нем в глубине души. Но это была наглость. - И милорд сурово покачал головой.
- Мэркхем что-то узнал о вас? - нахмурился Робин. - О том письме?
Милорд поднял на него глаза.
- Сын мой, ты частично унаследовал мою быстроту ума. Да, у него было то письмо, о котором я тебе говорил. Где он его раздобыл, не знаю. Я прямо признаю это. Это совершенно не важно, а то бы я узнал. Он принес его мне домой. Он требовал денег. - Его светлость засмеялся при этом воспоминании. - Он, конечно, быстро все сообразил, несомненно... Но он не знал, что выбрал себе в противники человека сверхъестественных способностей. Он показал мне мое собственное письмо; он сказал мне, что знает, что я и есть Кольни; и, видимо, ожидал, что я буду поражен страхом.
Улыбка мелькнула на лице Робина. В его глазах горел тот же огонек, и сейчас отец с сыном были удивительно похожи.
- Клянусь, он был разочарован, сэр.
- Боюсь, что так, мой Робин. Но был ли я напуган? Может быть, под моим хладнокровием скрывался страх? Нет, сын мой! Я чувствовал невероятное облегчение. Наконец-то я узнал, где находится мое письмо. Я не боюсь опасности, которую вижу. Мой мюнхенский друг - его манеры приводят меня в ужас, я потрясен таким отсутствием воспитания! - сам предался в мои руки.
- Ну и дурак же он! - заметил Робин. - Но вправду сказать, он ведь вас не знает, сэр!
- Никто не знает меня, - с суровым величием проговорил милорд. - Но неужели он не мог разглядеть во мне нечто величественное? Нет, он восторгался своим убогим умишком! - Я поразил его словно небесная кара - настолько этот Мэркхем ниже меня, а он даже не мог оценить манер, с какими это было сделано. Я бы желал, чтобы он был более достоин моей вражды. Заметь, мой сын, недостатки его рассудка! Он надеялся получить у меня письменное обещание на выплату громадной суммы в день, когда я буду признан Тримейном-оф-Бэрхем!
- Хм-м... - произнес Робин. - Какой оптимистический джентльмен. А вы ответили?..
- Мне пришлось открыть ему глаза. Я развеял его иллюзии. И в то же время в моем мозгу стал складываться такой изощренный план, что у меня чуть не перехватило дыхание. Ты помнишь, сын мой, о тех бумагах, которые я сохранил?
- Бог мой! - сказал Робин. Его отец начал всерьез пугать его. - Я о них помню.
- Там была одна, написанная - никогда не догадаешься кем - этим глупым Хамфри Грейсоном. Так, пустяк: некое обещание, которое он так и не выполнил. Но вполне достаточное для моих целей.
- Гром и молния! Грейсон участвовал в восстании?! - вскричал Робин.
- Можно сказать, что когда-то он подумывал об этом. Но это ничем не кончилось. Он ведь один из тех людей, которые всегда смотрят, куда ветер дует. И это глупое письмо я отдал мистеру Мэркхему в обмен на свое собственное, которое потом и сжег. Ты начинаешь понимать, сколько изощренности в моем плане, Робин?
- Я еще очень далек от этого, сэр. Говорите яснее! Должен ли я понять, что вы отдали Мэркхему в руки письмо, чтобы он вынудил Летти выйти за него?
Милорд кивнул.
- Ты все прекрасно понял, сын мой. Робин побагровел.
- Вы ждете моего одобрения, сэр? Вы думаете, что я могу восхищаться столь гнусным замыслом? Боже ты мой, но неужели не было другого способа выманить у него эту бумагу?
- Ну, не меньше дюжины! - с небрежностью ответил его отец. - Я отверг их: все они были слишком неуклюжи. Притом я хочу, чтобы Мэркхем больше не мешал мне. Будет гораздо лучше, если он умрет. Этим займешься ты. Заметь еще, в каком виде я представлю тебя твоей даме - в облике героя. Это замысел не-вероятного изящества, я не мог устоять! - Он снисходительно улыбнулся. - До сих пор в ее глазах ты - женщина; у нее нет возможности влюбиться в тебя. И если ты явишься сейчас перед ней в мужской одежде, она может даже рассердиться. Но я устраиваю так, что ты будешь ее спасителем. Одним словом, я обеспечиваю тебе романтический ореол, одновременно удаляя последнее препятствие на своем пути. Когда я думаю об этом, сын мой, я начинаю - пусть еще слабо - прозревать масштаб моего гения.
Тут уж Робин никак не мог удержаться от смеха. В самом деле, как это похоже на старого джентльмена - выбрать такой извилистый и запутанный путь. Но ставить Летти в ужасное положение, играть на ее струнах... нет, это непростительно.
- Я думаю, вы хотели мне добра, сэр, но я должен осудить ваши методы. Я бы мог получить эту бумагу, не вмешивая в это дело Летти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89