В этом отношении
большинство уголовных кодексов союзных республик
единодушно. Они содержат одни и те же конкретные
формы пособнической деятельности, причем перечень
этих форм является исчерпывающим. Исключение со-
ставляют лишь Уголовные кодексы Украинской и Узбек-
О. 2. ШпйЬег, гаГгесЫ, А11есте!пег1е11, 51иЧаг1, 1955,
3, 91.
154
ской союзных республик, в которых, помимо общеприня-
тых конкретных форм пособничества, содержится еще
указание на возможность и <иных способов содействия
выполнению преступления>. Это дополнение вряд ли
можно признать удачным, так как указание на возмож-
ность еще и <иных способов> содействия может приве-
сти к необоснованному расширению понятия пособниче-
ства. Кроме того, в значительной мере терялся бы смысл
точного описания в законе конкретных форм пособниче-
ства. В отличие от подстрекательства, методы и средства
которого невозможно перечислить и хотя б.ы в общей
форме дать в законе, конкретные формы и способы по-
собничества, как это показала судебная практика, впол-
не могут быть исчерпывающе определены.. Тем не менее
многие советские теоретики не отмечали исчерпывающе-
го характера законодательного перечня в большинстве
уголовных кодексов союзных республик, а напротив, с
особой силой подчеркивали, что пособничество может
выражаться в <самых разнообразных формах> , <охва-
тывать широкий круг действий> и т. д. Между тем еще
никем не были названы какие-то особые формы или спо-
собы содействия преступлению, которые бы могли рас-
сматриваться в качестве пособничества, помимо указан-
ных в законе.
Единственную попытку в этом отношении предприни-
мал А. Н. Трайнин, полагавший, что <в некоторых слу-
чаях пользование плодами преступления способно обра-
зовать пособничество, если это пользование совершается
систематически, а преступный источник использованного
не вызывает сомнений> Однако эта точка зрения не на-
шла поддержки ни в теории советского уголовного пра-
ва, ни в судебной, практике. <В ряде случаев,-пишет,
например, А. А. Пионтковский,-практика относит к со-
участию и пользование плодами совершенного преступ-
ления...> . <Но это бывает лишь тогда, - продолжает
автор, - когда путем сознательного пользова-
ния плодами преступления фактически со-
вершается сокрытие следов преступ л е-
В. Д. Меиьшагин, 3. А. Вышинская, Советское уго-
ловное право, М., 1950, стр. 151.
" А. Н. Трайнин, Учение о соучастии, М., 1941, стр. 106.
Там же.
А. А. Пионтковский, Вопросы Общей части уголовного
права в практике судебно-прокурорских органов, М., 1954, стр. 108.
пия...> (разрядка моя. - Г. К.). Следовательно,
нельзя рассматривать как соучастие такое пользование
плодами, которое не является сокрытием следов преступ-
ления. Этого мнения твердо придерживается и судебная.
практика.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного
суда РСФСР в определении от 24 марта 1956 г. не на-
шла признаков пособничества в действиях М., которая,
находясь в интимной связи с директором магазина Б"
принимала от него в качестве подарков ценные вещи
(золото, хрусталь, ткани, обувь, велосипед и др.), при-
чем за период с ноября 1953 года по сентябрь 1955 года
ей было сделано таких <подарков> на сумму около
300 тыс. руб. 2.
Правильно отмечают авторы учебного пособия по со-
ветскому уголовному праву, что перечень способов по-
собничества, указанный в ст. 17 УК (советы, указания,
предоставление средств, устранение препятствий) охва-
тывает, по существу, все возможные способы содействия
совершению преступления Однако следует отметить,
что перечень закона в данном случае воспроизводится не
полностью, авторы не указали на заранее обещанное со-
крытие следов- преступления или самого преступника,
.что, безусловно, является самостоятельной формой по-
собничества, как это прямо вытекает из ст. 19 УК УССР
и ст. 18 УК Грузинской ССР. Статья 17 Основ уголовного
законодательства зафиксировала именно эти формы по-
соричества, и перечень их несомненно исчерпывающий.
Пособничество, таким образом, может быть опреде-
лено как умышленное оказание содействия совершению
преступления совеадикзаниями, заранее данным
обещанием скрыть преступйаорудия и средства со-
вшйЪреступления, следы преступления, либо пред-
меты, добытые преступным путем, а также представле-
нием средств или устранением препятствий. Первые три
формы пособничества обычно именуются в теории совет-
ского уголовного права интеллектуальным пособниче-
1 А. А. П и о нтковск и и. Вопросы Общей части уголовного
права в практике судебно-прокурорских органов, М., 1954, стр. 108.
" См. Архив Верховного Суда РСФСР, определение № 4-06-74.
См. <Советское уголовное право. Часть Общая>, М., 1952,
стр. 300. См. также М. А. Шнейдер, Соучастие в преступлении
по советскому уголовному праву, М" 1958, стр. 50.
ством в отличие от двух последующих, представляющих
собою так называемое физическое пособничество.
Интеллектуальное пособничество чаще всего способ-
ствует укреплению у исполнителя решимости совершить
преступление. Особенно это относится к обещанию
скрыть следы преступления или самого преступника. При
получении такого обещания преступник действует уве-
реннее, и сам факт обещания превращается, таким обра-
зом, в одно из важных условий, способствующих на-
ступлению преступного результата. В постановлении
Пленума Верховного Суда СССР от ноября 1949 г. по
делу С. очень убедительно показано, насколько большое
значение имеет для исполнителя обещание третьего лица
скрыть следы преступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96