Сторонники этой теории явно переоценивают
роль исполнителя преступления, деятельность которого
хотя и очень важна, но тем не менее является лишь
частью совместной преступной деятельности всех со-
участников, каждый из которых также вносит в преступ-
ление свой, и в данном конкретном случае необходимый,
вклад. Поэтому в советском уголовном праве ответствен-
ность соучастников не ставится в безусловную зависи-
мость от ответственности исполнителей. Каждый соуча-
стник, поскольку он своими действиями вносит опреде-
ленный вклад в преступление, отвечает не за действия
исполнителя, а за свои собственные действия, которые
вместе с действиями других соучастников одинаково на-
правлены на совершение данного преступления.
Отрицая безусловную зависимость ответственности
соучастников от ответственности исполнителей, мы не
должны забывать при этом, что исполнитель все же яв-
ляется именно таким лицом, которое по общему правилу
реализует преступный замысел всех соучастников. Поэ-
тому, если ему удалось совершить преступление и не бы-
ло эксцесса, ответственность остальных соучастников
должна наступать, естественно, по той же статье Особен-
ной части, которая предусматривает совершенное испол-
нителем преступление.
В соответствии с изложенными положениями об осно-
ваниях и пределах ответственности соучастников в со-
ветском уголовном праве установился и определенный
порядок квалификации их действий. Этот порядок, без-
условно, должен быть сохранен и в будущем, так как он
логически вытекает из рассмотренных выше положений
об основаниях ответственности соучастников и обеспечи-
вает соблюдение требований социалистической закон-
ности.
Действия исполнителя, реализующего общий для всех
соучастников преступный замысел и непосредственно вы-
полняющего конкретное преступление, аналогичны по
своему характеру действиям индивидуально действующе-
го лица. Следовательно, диспозиция статьи Особенной
части, определяющая конкретное преступление примени;
тельно к индивидуально действующему лицу, дает одно-
временно и исчерпывающее описание признаков дейст-
вий исполнителя. Поэтому действия исполнителя могут
быть квалифицированы непосредственно по соответ-
173
ствующей статье Особенной части, без ссылки на норму
о соучастии Общей части.
Действия организатора, подстрекателя и пособника,
отвечающих за то <же преступление, что и исполнитель,
должны быть квалифицированы не только по соответст-
вующей статье Особенной части, но и с обязательной
ссылкой на норму о соучастии Общей части (ст. 17 Основ
уголовного законодательства или соответствующие
статьи уголовных кодексов союзных республик), так как
признаки, характеризующие деятельность указанных со-
участников, даны именно в этих нормах и только уста-
новление этих признаков может обосновать ответствен-
ность лица за организаторскую деятельность, подстрека-
тельство или пособничество. В судебной практике стро-
го соблюдается такой порядок квалификации действий
подстрекателей и пособников, и вышестоящие суды всег-
да рассматривают как серьезную ошибку отступление от
этого порядка квалификации. Так, в определении Судеб,-
ной коллегии по уголовным делам Московского город-
ского суда от 9 февраля 1954 г. по делу Я., К., Я-Ц
и др. указывалось: <Установив все фактические обстоя-
тельства дела и описав роль каждого из подсудимых в
преступлении, суд неправильно квалифицировал дейст-
вия К. и Я. Они не принимали непосредственного уча-
стия в хищении аккумуляторов. Оба они являются со-
участниками в преступлении, поскольку они участвовали
в реализации похищенного, и их действия надлежит ква-
лифицировать не непосредственно по ст. 2 Указа от 4 ию-
ня 1947 г. <Об уголовной ответственности за хищение го-
сударственного и общественного имущества>, как это
сделал народный суд, а по ст. 17 УК. РСФСР и ст. 2 упо-
мянутого Указа>. На подобные ошибки судов нередко
указывается также в постановлениях Пленума и опреде-
лениях коллегий Верховного Суда СССР, причем всегда
подчеркивается недопустимость нарушения правил ква-
лификации действий отдельных соучастников ".
Гораздо сложнее обстояло дело до издания Основ
уголовного законодательства 1958 года с квалификацией
действий организатора преступления, признаки деятель-
ности которого не были описаны в законодательстве.
В судебной практике и теории советского уголовного
Архив Московского городского суда, дело № V, 1330, 1954 год.
" См., например, дело Л. и М. (<Судебная практика Верховного
Суда СССР> 1951 г. № 6, стр. 6-7).
права утвердилось и последовательйо проводилось поло-
жение, согласно которому действия организатора отож-
дествлялись с исполнительской деятельностью, в резуль-
тате чего предлагалось квалифицировать их непосредст-
венно по соответствующей статье Особенной части без
ссылки на норму о соучастии Общей части. Эта точка
зрения наиболее четко была изложена в постановлении
Пленума Верховного Суда СССР от 8 января 1942 г. по
делу С. и др., в котором указывалось: <...организаторы
преступления, хотя бы лично и не участвующие в факти-
ческом совершении действий, образующих состав данно-
го преступления, должны не только рассматриваться как
исполнители преступлений с квалификацией их действий
по соответствующей статье УК или иному уголовному за-
кону без применения ст. 17 УК, но и должны нести более
высокую ответственность по сравнению с рядовыми ис-
полнителями>
Однако даже в то время, когда действия организато-
ра не были описаны в законе и потому ссылка на норму
Общей части о соучастии была бы беспредметна, указа-
ние <рассматривать> организатора как исполнителя бы-
ло неверным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96