Встретились мы весело и беззаботно, забыв о «Весне». «Слава бог
у, миновало», Ц подумала я. Но в конце обеда Александров вдруг сказал:
Ц Коля, ты знаешь, по-моему, мне удалось подогнать роль под тебя. Понимаеш
ь, тот человек, который ни в кого никогда не влюблялся, и вдруг…
Ц Гриша, я же не из пластилина сделан, меня нельзя «подогнать» под любовн
ика. Чудака-любовника я еще смогу сыграть. Эйзенштейн меня выламывал в «А
лександре Невском», а ты этого не заметил, ну, значит, хорошо выламывал, ни
чего не скажешь. Но ведь там была выгодная сценарная ситуация, а тут чем я
прикроюсь? Галстуком-бабочкой?
Любовь Петровна молчала, расстроенная, потом подошла к креслу, в котором
сидел Черкасов и, смотря на него смеющимися и умоляющими глазами, полушу
тя-полусерьезно встала перед моим супругом на колени.
Ц Ни один актер не сможет сыграть эту роль так, как нужно мне и фильму, Ц
уговаривала она. Ц Я умоляю вас согласиться. Гриша и вы сделаете из этого
материала чудо! Снимать мы будем в Праге, на студии «Баррандов», во время
вашего отпуска в театре. Нина Николаевна (жена Черкасова. Ц Ю. С.), если зах
очет, поедет с нами.
Она добавила, что, если я захочу, могу даже сниматься в картине, там много р
олей. Если же нет, просто буду находиться с Николаем, смотреть съемки, мате
риал, словом, помогать ему.
Ц Группа у нас чудесная, Ц добавила Орлова Ц Рина Зеленая, Раневская…
Да и всех других вы знаете…
Вот так все это случилось. Любовь Петровна, конечно, чувствовала, что Черк
асову не очень интересно сниматься в роли режиссера, и была благодарна, в
нимательна, баловала нас всем, чем только могла. А свободное от съемок вре
мя мы путешествовали по Чехии, Словакии, бывали в театрах, кино, на симфони
ческих концертах. И все-таки, несмотря ни на что, я волновалась за роль Чер
касова; куски, которые я смотрела, были красивыми, изобретательно решенн
ыми, но все это его «не грело»…
Зато «согревает» которое уже поколение зрителей. Аркадия Арканова, напр
имер, с ностальгией вспоминающего о своей детской еще влюбленности в «Ве
сну», особенно в ее черкасовского героя, потому что он по фильму, как и Арк
анов, Аркадий Михайлович:
«И до сих пор, и, я уверен, до конца жизни это вызывает и будет вызывать у мен
я ослабляющее головокружение, когда ноги становятся ватными, а в позвоно
чнике что-то холодеет».
Да и С. Юрский, хотя его инициалы не совпадают с аркановскими и громовским
и (режиссера в фильме), много лет спустя, пересмотрев «Весну» по телевиден
ию, не может скрыть восторга:
«А Черкасов в роли, что называется, «голубого» героя Ц слегка любовник, с
легка ментор. Но почему же он так обаятелен!»
Так что не зря Орлова на коленях вымаливала согласие великого актера!..

67

Александров вспоминал об Орловой: «Она во всех моих начинаниях была не т
олько сурово-беспощадным критиком, но и другом-вдохновителем и неоцени
мым помощником».
Об одной такой «неоценимой помощи» рассказывает тот же А. Бобровский.
Композитором фильма «Человек человеку» был А. Волконский, потомок знаме
нитого княжеского рода, бывший эмигрант. Вернувшись в 50-х годах в СССР, он ж
енился на дочери К. Паустовского, сотрудничал с Ю. Любимовым и О. Ефремовым
, создал даже ансамбль старинной музыки «Мадригал», потом снова уехал во
Францию.
"…Слушание увертюры А. Волконского Александров назначил у себя дома в 11 ча
сов. Поскольку у него не было ничего случайного в поступках, видимо, это вр
емя имело какой-то определенный смысл. Волконский уже разложил ноты на п
юпитре, приготовился играть, но Александров почему-то тянул с началом ис
полнения, выходил, входил, отвлекал нас разговорами о пустяках. Наконец о
н последний раз вернулся и оставил дверь комнаты широко открытой.
Ц Ну что же, пожалуй, можно послушать, Ц удобно расположился он в кресле.

Волконский сыграл увертюру, и воцарилась тишина. И тут произошло нечто с
овершенно ошеломившее нас. Из комнаты, что была напротив, выбежала, громк
о аплодируя, счастливая и взволнованная Любовь Петровна.
Ц Браво! Замечательно! Великолепно! Ц восклицала она с живостью и непос
редственной радостью, протягивая руки Андрею.
Тот стоял красный и смущенный от каскада похвал, которые сыпались на нег
о. Александров же смотрел на Орлову сияющими влюбленными глазами.
Ц Поздравляю вас! Ц говорила она. Ц Поздравляю всех! А вас особенно, Гри
горий Васильевич, с замечательным композитором!
Столь неожиданное появление кинозвезды из таинственной двери, да еще с к
омплиментами… «Как странно все это! Ц думал я. Ц Что за эффект? Она что ст
ояла и слушала музыку за дверью? А впрочем, конечно! Конечно, все было среж
иссировано: и 11 часов, чтобы Орлова могла спокойно завершить свой туалет (
недаром он тянул с началом исполнения). И этот ее выход с аплодисментами, о
значавший признание. Если бы она не вышла, значит музыка не годится. И тогд
а ничего не подозревавшему композитору было бы предложено написать нов
ый вариант. Здесь умели щадить авторское самолюбие. Но музыка пришлась п
о вкусу Ц и вот вам выход! Какая радость и какое облегчение для Александр
ова! И какие странные эти «великие»!
Остается непонятным: неужели «странные великие» точно так же, путем «под
слушки», оценивали музыку сделавшего их в большой степени «великими» И.
Дунаевского? И так же, хлопая в ладоши, выскакивала из своего укрытия Орло
ва, когда ей пришлась по душе «Колыбельная» в «Цирке»? А прежде чем ее посл
ушать, Александров всячески, чтобы Любовь Петровна успела привести себя
в порядок, тянул время и отвлекал Дунаевского разговорами о пустяках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76