.. Знаменитым был чудесный сад на пустынном, каменистом склоне горы Чаган, выращенный как оазис в песках Саидом Али, но за полдня в рлобе своей истребил этот сад властительный чиновник — «главный хранитель высокого порога бека» Давлят,— истребил, уничтожил, показав себя этаким новоявленным Чингисханом...
Впрочем, о том, с каким садом Сайда Али и что именно произошло на горе Чаган, вблизи селения Зувайр,— мы расскажем читателю в другой главе этой книги, а здесь пока отвлекаться от беседы Сайда Али с Восэ не будем...
— Почему тебя не видно, Сайд Али?
— Я из Зувайра переехал в Боги-Загон. Зувайр стал для меня поганым местом.
— Родина никому не бывает поганым местом!
— Клянусь великим господом, место, на которое ступила нога главного хранителя высокого порога эмира,—а поганое!
— Слушай, Сайд Али! Чиновник может быть столбом, но никакой чиновник не бывает столпом, держащим небо! В один прекрасный день и этот эмирский насильник воевода Давлят умрет. А твое селение останется на прежнем, родимом для тебя месте.
— Плохой скоро не умирает! Сперва нескольким хорошим голову отъест.
— И то верно!.. Так ты, значит, перебрался в Боги- Загон? А что там делаешь?
— С вершины горы камни собрал. Распахал макушку вершины, на дожди надеясь, засеял. А кроме того... подыскал себе пять-шесть надежных друзей, с ними... скрывать от тебя не хочу — по горам и ущельям хожу... во время и во безвременье..
Восэ, слушая, опустил голову, —
Недавно, на дороге Ховалинг — Сари-Хосор было два случая ограбления местных богатеев, взяли у них деньги и вещи. Другой раз, между Оксу и Сари-Хосором, неизвестные грабители напали на сборщика налогов, похитили собранные с крестьян деньги... В разговорах селян между собой о том, кто мог быть разбойником, упоминалось имя Сайда Али, но Восэ, знавший его как человека честного и достойного, не поверил тем слухам. А вот сейчас... Неужели правда?
— Сайд Али, сборщика налогов на Оксу ты ограбил?
Погладив усы, Сайд Али прямо и честно глянул Восэ в глаза:
— Не спрашивай, Восэ!
«Там, где ясно, нет нужды рассказывать!» — поговоркой ответил себе Восэ. Благорасположение к Сайду Али у него сразу пропало, разговор стал натужным. Сайд Али, однако, ничуть не смутился, сам перешел к вопросам:
— Я слышал, управитель тебя обидел? Какое взыскание наложил?
— Сто монет,—нехотя ответил Восэ.
— Дашь?
— А какой иной выход?
— Из-за чего началась ссора?
— Слышал, наверное, сам знаешь.
— Соглядатая-сборщика побил?
Восэ не нашел нужным ответить. Сайд Али усмехнулся:
— Хорошо сделал! Клянусь богом великим, мангытов и их прихлебателей бить, убивать, уничтожать надо, нет другого им наказания!
— Сайд Али, у тебя ко мне какое-нибудь дело?
— Да, есть дело. Ты давай, Восэ, присоединяйся к нам!
— Присоединиться к вам? — раскрыв шире глаза, посмотрел на собеседника Восэ.— А кто это — вы?
— Мы?.. По словам мангытов, мы — бунтари, «горные люди»! Мели ты придешь, будешь нашим главой, старшим но братству, Восэ. Давай, будь что будет, соберем из ущелий молодцов с сердцами львов, повернем в горную глухомань. Когда ты станешь нашим главой, молодцы сами к тебе набегут,— твоя отвага разнесла весть о тебе, народ тебя -знает и уважает... Слушай, Восэ! Повсюду, где увидим мангыта,— ограбим. Управителя, сборщика податей, охранного надзирателя, любого чиновника, сколько ни есть их, всегда и везде будем бить! Клянусь всемогущим богом, до каких же пор нам мучиться? До каких пор мы, вот как этот твой бык с завязанными глазами, будем носить ярмо на шее? Не довольно ли унижений от угнетателей? Лишений, подчиненья, повиновенья? Волк-мангыт всех нас сделал баранами, давай же и мы один раз станем волками!
Сайд Али резко оборвал свою речь, в упор глядя в глаза Восэ, проверяя действие своих слов. Восэ, который, слушая искусителя, в раздумье покачивал головой, выдержал взгляд Сайда Али.
— Клянусь всемогущим! — опять побожился Сайд Али.— Нас в горах никто не сумеет схватить!
— Будем воровать, грабить? — в сомнении спросил Восэ.
— Не грабить... Мангытов бить!
- Сколько времени ты будешь мангытов бить? До коих пор?
— Пока душа в нас и пока сможем бить!
— Потом что?
— Потом будь что будет. Рожденный человеком один раз приходит на свет и один раз умирает.
— А что с бедняками будет?
— С бедняками? А беднякам до этого какое дело?
— Разве и мы с тобой не из бедняков?
— Не понял я твоих слов, что ты хочешь сказать?
— Если ты ограбишь, убьешь мангыта,— пояснил Восэ,— и скроешься в горах, разве другие мангыты не отомстят вместо тебя невинным беднякам? Не ограбят отца, братьев, жену и детей твоих? Не разграбят и не разрушат селения?,. Или ты думаешь, мангыты настолько глупы, что у них на это ума не хватит?
Сайд Али вздохнул, промолчал, не найдя ответа.
Восэ встал:
— Иди, Сайд Али, чтобы не задержаться тебе в пути ж я не задержал бы свою работу. Подумай о том, что я сказал.
— Значит, к нам не присоединишься?
—- Я не ребенок, Сайд Али, не буду играть в бунтарей.
— Я думал: ты смелый, думал — гордый ты!
— Раскаленное железо кулаком ковать не геройство! Для этого нужен железный молот.
— Прощай! — только одно это слово промолвил Сайд Али и, не глянув на Восэ, вышел из маслобойни. Решительным шагом пересек двор. Ушел...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Пришло время рассказать об удивительном саде на безводном склоне горы Чаган, который мы упомянули при первом знакомстве с Саидом Али.
Ятим, покойный отец Сайда Али, пользовался общим уважением в родном селении Зувайр. Он был опытным и искусным во многих делах человеком:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146