Да еще дюжина таких же книжонок по всякому поводу. И эта еще самая маленькая, а мы с Полем выучили наизусть все до единой!
- Жизнь - штука трудная.
- Спасибо, утешили, - тряхнула головой Николь. - На школьной скамье все это казалось мне более величественным и возвышенным.
- Тогда вам было нечего терять.
Николь протянула руку к ярким предохрани­тельным крышкам выключателей бортовой ар­тиллерии и нерешительно дотронулась кончика­ми пальцев.
- Все равно, не представляю, что мы можем вступить в бой.
- Необходимое снаряжение у нас имеется.
- Ага. Ракеты и противоракетные лазерные батареи на «Страннике» плюс еще боевой «Ски­талец», под завязку набитый мини-ракетами, укомплектованный крупнокалиберным пулеме­том Гатлинга, сверхмощным лазером да к тому же индивидуальным оружием всех мыслимых размеров и видов. Да плюс боевая броня. Знаете, комиссар, нам вполне по силам выиграть неболь­шую войну.
- Такое случалось.
Николь присмотрелась к развалившемуся в кресле комиссару повнимательнее. На Кьяри был спортивный костюм, смягчавший его угло­ватость. За многие дни работы бок о бок Ни­коль поняла, что его вялая расхлябанность - напускное. Он способен мгновенно, без всякого предупреждения перейти к действиям с весьма плачевным для противника итогом. Его старо­модный конский хвостик стягивает серебряный зажим с бирюзой, открывая залысины. Левое ухо дважды проколото - для серебряного ко­лечка и рубиновой звездочки; говорят, звездочка эта была прощальным даром русского кол­леги. А вообще-то о нем почти ничего не из­вестно - личные файлы комиссаров закрыты для любопытных, а сам он замкнут и неразго­ворчив. Пожалуй, таким безмятежным и при­ветливым Николь его еще не видела. Она сразу же доверилась ему, хоть пока не решила, как к нему относиться. В Кьяри есть что-то отталки­вающее. Слишком уж сильно чувствуется в нем одиночка, охотник. И убийца. Разве что люди врут.
- Комиссар, а вам доводилось воевать?
- В какой-нибудь из этих консервных банок? - Не скрывая презрения, он покачал головой.
- Но вообще-то под огнем вы бывали?
- Старлей, свое звание я получил не за кра­сивые глаза.
- А вы убивали?
- Не твое собачье дело, - совершенно без­мятежно откликнулся Кьяри.
Николь залилась румянцем, ощущая себя круглой идиоткой.
- Извините, - пролепетала она. - Я не хо­тела быть бестактной.
- Черта с два! Вы прямо умираете от желания спросить об этом с первой же нашей встречи - и вы, и да Куна.
- Но вы ведь не станете спорить, что о вас ходят какие-то невероятные слухи.
- Ну и что?
- Мне интересно.
- Скоро узнаете.
- То же самое родители говорили мне о сексе, - отхлебнув чаю, призналась Николь.
- Наверно, их вы тоже не слушали.
- А если я замешкаюсь?
- Погибнете. Или угробите кого-то положив­шегося на вас.
- Это варварство.
- Уж так мы тут живем.
- Комиссар, я ведь прошу о помощи!
- Здесь вам никто не помощник, лейтенант. Для каждого бесценным оказывается одно-един­ственное мгновение, когда впервые надо проде­лать это самостоятельно. Опыт придет или с на­жатием на кнопку, запускающую десятимегатонную боеголовку, или в рукопашной, когда вы со­рвете шлем с какого-нибудь ублюдка.
- А как это было у вас?
- Я уцелел.
- Вас послушать, так тут сплошные джун­гли - убей или умри.
- Да, выживает сильнейший. Здесь форпост, Ши. И в каком-то смысле будет таковым всегда. Расстояния чересчур велики, людей слишком мало, а ставка чрезвычайно высока. И тем не менее мы по-прежнему чертовски гуманны и подвержены прежним слабостям. Страсти толка­ют людей на преступления не реже, чем алчность. И комиссары, и вы, синие кителя, здесь для того, чтобы мир не обезумел окончательно.
- Так вы еще и философ?
Кьяри странно посмотрел на нее и рассмеялся.
- Матерь Божья, я и забыл, насколько ново­бранцы оторваны от жизни!
- В каком это смысле?
- За кого вы меня принимаете, Ши? За обыч­ного тупорылого скорострельного легавого? Как я ни типичен, но вряд ли в том смысле, как вы подумали. Правду сказать, я действительно фи­лософ и располагаю соответствующими диплома­ми и публикациями. У меня степени магистра по электронике, машиностроению и астрономии. Я официально допущен к адвокатской и медицин­ской практике. А ведь это только суесловие.
- О-о...
- Черт побери, а с какими людьми, по-ва­шему, вы имеете дело, сударыня?! С отбросами земного общества? С отщепенцами и уродливы­ми выходцами из бесчисленных трущоб, не су­мевшими приспособиться к жизни внизу и уд­равшими в космос, как раньше вступали в ино­странный легион? Ха! Держу пари, что да Куна мыслит точно так же! Насмотрелись видеоре­альности! - Отсмеявшись, он покачал голо­вой. - Знаете, кто здесь изгои? Типчики всего с парой дипломов по одной-двум специальностям. И знаете почему? - Николь отрицательно затрясла головой. - Потому что посылать сюда человека и обеспечивать ему условия для жизни чертовски дорого! Ни предприниматели, ни правительство не станут тратиться на какого-нибудь клоуна, который даже не сумеет про­жить достаточно долго, чтобы оправдать вло­женные средства. Сюда прибывают лишь луч­шие из лучших, ибо только умнейшие и талантливейшие - наверно, и самые удачливые - способны выжить. Хорошо ли это, плохо ли,
Ши, но вам придется работать с отчаянными головами, достигшими вершин путем естествен­ного отбора. Стоит их недооценить, и вам конец. Потому-то ни один из земных синдика­тов так и не смог обосноваться на Луне. Их люди просто не ровня нашим - ни мошенни­кам, ни легавым. Поэтому и здешние преступ­ники отличаются от поясников и вакуумников. В каждом монастыре свой устав, как говаривали в старину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93