Я считаю, надо дерзнуть!
- Это приказ, лейтенант, или личное мне­ние? - вкрадчиво осведомился Кьяри.
Николь оглядела всех по очереди, потом ус­тавилась в палубу и наконец взглянула Кьяри прямо в глаза.
- Приказ. Официально заявляю, что это мое единоличное решение, и всю ответственность принимаю на себя. Но, надеюсь, все с ним со­гласны. По-моему, игра стоит свеч.
- Честно говоря, я тоже за, - ответил он. Николь обернулась к Андрею и Хане.
- Страшновато, - призналась Хана, но все-таки кивнула. Андрей последовал ее примеру.
Николь обернулась к изображению на главном дисплее.
- Ладно, экипаж! Пора за дело!

9
До слуха докатился приглушенный лязг, слов­но кто-то ударил по обшивке исполинской ку­валдой, и «Скиталец» замер. Воцарилось длитель­ное молчание. Наконец в наушниках раздался голос Андрея:
- Ну, вот и добрались.
Николь кивнула, внезапно ощутив безмерную усталость. В голове пронеслось: «А чего беспокоиться?» В горловину шлема было вмонтировано устройство со стимулирующими таблетками, но это на крайний случай. Таблетки могут подхлест­нуть ее, наполнив необходимой энергией, но за подъемом неминуемо последует спад, который надолго выбьет ее из колеи. Поэтому Николь обошлась глотком воды.
- Доложить состояние систем, - машиналь­но произнесла она, облизывая пересохшие губы и надеясь, что голос не выдал охватившей ее сен­тиментальной грусти.
Кьяри пощелкал тумблерами на главном пуль­те, окинул быстрым, оценивающим взглядом эк­раны радаров и чуть заметно улыбнулся.
- Есть швартовка, Николь, - доложил он. - Мы обшивка к обшивке со звездолетом иноплане­тян, под нашим шлюзом подобие их шлюза. Маг­нитные захваты регистрируют прочный контакт.
Николь подалась вперед, взглянув сквозь фо­нарь «Скитальца» на громаду чужого корабля. Ка­залось, что этому сверкающему великолепию нет конца и края, что его неземная красота не знает ни малейшего изъяна. Но это лишь иллюзия. Ни­коль не забыть зрелища, открывшегося, когда они уравнивали скорость головного модуля «Странника» со скоростью звездолета: в корме пришельца зияла длинная дыра, метров семьдесят на двадцать, как пить дать. Края разрыва были безумной путаницей рваного, искореженно­го, оплавленного металла, слишком сильно на­поминавшего их покинутый корабль. Совершен­но очевидно: внутренний мощный взрыв.
Николь испугалась, что ее сердце вот-вот ра­зорвется. Добраться в такую даль, вынести столь­ко трудностей - и лишь для того, чтобы убедить­ся: корабль, на который они возлагали столько надежд, - мертв, как и «Странник». Пробоина находилась на противоположной стороне корпу­са, и потому осталась незамеченной; ее обнару­жили при сближении, когда возвращаться стало слишком поздно. Это ее приказы привели их сюда, ее слова обрекли всех на верную гибель.
Николь в ярости рванула зажимы шлема и ста­щила его с головы, спрятав лицо в ладонях. Отскочив от приборной доски, шлем скрылся где-то позади.
Николь даже не почувствовала, как рука Ханы легла ей на плечи, не заметила, как Кьяри обер­нулся к остальным и сказал:
- Ступайте на корму, проверьте припасы, особенно воздух и оружие. Не торопитесь. Я крикну, если вы понадобитесь.
Поняв намек с полуслова, они устранились с мостика.
Кьяри неторопливо снял собственный шлем и потянулся к Николь. От его удивительного лас­кового прикосновения она отшатнулась.
- Николь, - мягко позвал он. Не дождав­шись ответа, Кьяри повторил чуть напористее: - Николь!
- Слышу.
- Я рад. Рыжик, что стряслось? - Ни звука. - Николь, я хочу помочь.
Она подняла на него глаза полные слез и по­пыталась взять себя в руки.
- Знаю, я... - запинаясь, проговорила Ни­коль. - Я... как-то вдруг... Мне вдруг захотелось вздохнуть полной грудью, а воздух скафандра по­казался непригодным. Смешно... - Она попыта­лась изобразить смешок, вытирая глаза. - Ни с того ни с сего обнаружить, что ты клаустрофобка. - Она порывисто, со всхлипом перевела ды­хание. - Я глядела на этот корабль... инопланет­ный... и все разом обрушилось на меня.
- Например?
- Ну, может, все это ни к чему. Пустая трата времени и сил!
- А вот это пока неизвестно. Фыркнув, Николь отвернулась.
- Кьяри, не дави на меня! Ты же видел вспо­ротую обшивку. К тому же они так и не ответили ни на один наш сигнал, хотя мы передавали их с километрового расстояния, потратив всю энер­гию «Странника» на это. Мы перепробовали все мыслимые радиочастоты, вплоть до лазеров, про­жекторов и сигнальных ракет; вдобавок при швартовке помяли обшивку. И ни звука. Повода для оптимизма не вижу.
- Все это эмоции.
- Уволь меня от своих рассуждений!
- Черта лысого. Ты хочешь поднять лапки кверху.
- Да, да! Бен, я боюсь. Я должна быть скалой, за которой могут укрыться остальные, опорой, должна быть сильной каждую дерьмовую секунду каждого дерьмового дня. И в этом качестве я жутко лажанулась. Кто позаботится обо мне, ко­миссар? К кому я-то могу обратиться за помо­щью, а?!
- К себе.
- Потрясссно! Я пыталась, приятель; никто не отозвался.
- Пытайся упорнее, приятельница. Только это отличает седоков на передних сиденьях от пассажиров задних. - Он развернул Николь к себе. Еще ни разу не видела она Кьяри таким гневным и беспощадным. - Ты командир кораб­ля, Ши, именно потому, что глубоко в душе, там, где проходит этот дерьмовый рубеж, ты достаточ­но безжалостна, чтобы сделать все необходимое ради успешного завершения миссии, и достаточ­но сильна, чтобы жить с этим. Вести вперед не только себя, но и окружающих. Свой экипаж. Это по силам тебе, Николь.
- Нет. Уже нет.
- Значит, предпочитаешь сидеть и ныть?
- По-моему, у меня нет иного выбора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93