- Бен! - окликнула Николь. - Вы помните обед, за которым мы познакомились?
- Угу.
- Этот алкаш Морган ляпнул что-то насчет меня и генерала. Вам что-нибудь об этом из­вестно?
- Я фараон, Ши. Сплетни синих кителей нас не касаются.
- Значит, нет дыма без огня?
- Сдается мне, это знает лишь один человек.
- Ну правильно, я возьму и запросто позво­ню генералу.
- Этот человек старался уколоть побольнее, Николь, потому что вы олицетворяете то, чего ему уже никогда не достичь. Выбросите его из головы.
- Пожалуй. Просто меня это грызет, да и Кэт высказывается в том же духе.
- Она любит язвить, чтобы проверить, на­сколько вы хороши. Но в деле она что надо.
- Вы служили вместе?
- Выполнили пару-тройку заданий в Поясе. Я бы доверил ей свои тылы.
- Наверно, это огромный комплимент.
- Узнаете. Кэнфидд вмешалась, чтобы отме­нить решение аттестационной комиссии. Подобное не принято. Это ставит вас в особое положе­ние. Сорветесь вы - а подставите ее. Кое-кому это пришлось бы по душе.
- Я не просила...
- Неважно.
- Элиас - один из них?
- Из кого?
- Сами знаете - из тех, кто против генерала. Морган явно задел за живое, когда сказал, что Элиас из кожи лез, заставляя меня подать рапорт об увольнении.
- У него были свои причины.
- У кого? Какие? Проклятие, Кьяри, хватит недомолвок!
- Морган с удовольствием растоптал бы вас. Это очевидно... - Николь кивнула. - К тому же, бьюсь об заклад, он был готов сказать все что угодно. Что же до Элиаса, то он доверяет собственной интуиции ничуть не меньше, чем Кэнфилд - своей. У него тоже есть гордость. Не исключено, что он считает, будто она до­пустила ошибку, и пытается изо всех сил защи­тить генерала.
- А вы как считаете?
- Симулятор и реальность - отнюдь не одно и то же, Николь. Равно как и орбита. Посему я пока воздерживаюсь от суждений.
- А, чтоб его!..
- Успокойтесь, Ши, все позади. Это гораздо меньше занимало бы вас, если бы не переутом­ление.
У Николь перехватило дыхание, и она почув­ствовала себя еще глупее, чем во время своего первого танца в юности, а ведь тогдашнее каза­лось ей полнейшим крахом. Кьяри уплыл в люк, затем оглянулся. Его лицо скрывала темнота.
- Я... - предприняла Николь новую попыт­ку. - Я... чувствую себя как на иголках. Не хочу всю ночь провести одна.
Она пыталась заглянуть ему в глаза, гадая, что он думает; и тотчас же пожалела о вырвавшихся словах.
- У вас или у меня? - просто ответил он.
Корабль находился в ночном режиме, и боль­шинство огней было выключено; Николь не стала зажигать свет и в каюте, так что, раздеваясь, они видели лишь случайные отблески друг на друге. От близости Кьяри у Николь заныла спина, когда она скользнула под страховочную сетку, предна­значенную оберегать спящих от случайных паде­ний. Николь жаждала объятий, но боялась физи­ческого контакта. Она уже не девственница, и хоть никогда не отличалась склонностью к при­ключениям, как да Куна, недотрогой себя не счи­тала. Однако что-то настораживающее в Кьяри заставило Николь занять оборонительную позицию. Быть может, она предчувствует, что между ними возникнет нечто большее, чем интрижка. Эта мысль удивила ее.
- Николь, я что, такой страшный?
- Да, - ответила она еле слышно.
На «Страннике» царила полнейшая тишина, когда Николь проснулась от ощущения чего-то непредвиденного. Она тряхнула головой, и от этого движения вжалась в предохранительную сетку. И тут же выяснилось, что Кьяри прильнул к ней, обняв за талию, ноги их переплелись. Его ладонь лежала на груди девушки, и сосок Николь сразу же набух под тонкой тканью футболки. Кьяри сонно потянулся, уже откликаясь на зов ее тела, и Николь передалось его возбуждение. В распахнувшихся глазах светилась улыбка; Кьяри выглядел моложе и нежнее, чем обычно. Каза­лось, он приоткрыл тщательно оберегаемую часть своей жизни. Коснувшись его живота кончиками пальцев, она с радостью услышала, как участи­лось его дыхание.
И тут заверещал интерком.
- Черт! - ругнулась Николь. Смех Кьяри ничуть не улучшил настроения. Выпутавшись из сетки, она нашарила панель связи и с третьей попытки ответила на вызов, не включив изо­бражения.
- Насколько я понимаю, вы уже неплохо от­дохнули, - раздался из громкоговорителя черес­чур знакомый голос. - Брезжит заря нового дня, и вам давно пора быть на ногах.
- Мы слышим вас, майор. - Николь с трудом подавила зевок. Затем посмотрела слипающимися глазами на циферблат рядом с интеркомом: - Две­надцать! Мы проспали двенадцать часов!
- Успокойтесь, Николь, - откликнулась Кэт. - Медкомиссия решила, что экипажу не повредит дополнительный отдых. График позво­ляет подобное. Сплошь и рядом в первом полете новички забывают о благоразумии. Я была такой же. Гораздо целесообразнее немного отсрочить вылет и таким образом добиться от персонала наивысшей эффективности, чем изо всех сил пытаться втиснуться в жесткие рамки, рискуя, что кто-нибудь допустит идиотскую ошибку и пош­лет все коту под хвост.
«Странник», в вашем распоряжении час, чтобы привести себя в презентабельный вид, прежде чем остальные ввалятся на борт; полагаю, времени предостаточно. Я - Гарсиа, конец связи.
- Я - «Странник», конец связи, - маши­нально отозвалась Николь. Потом легонько от­толкнулась от изголовья и зависла над постелью, скрестив ноги. Пижамные брюки чуточку съеха­ли, и она непроизвольно подтянула их. - По-твоему, она знает... Ну, чем мы занимались?
Кьяри с наслаждением крякнул, потянув­шись, будто громадный камышовый кот, и кив­нул. Николь со стоном спрятала лицо в ладо­нях, даже не заметив, что от этого жеста ку­выркнулась вперед, и Кьяри поймал ее, когда она висела почти вниз головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93