Кьяри - благослови его Господь! - сжимал ее в объятиях, вселяя в нее столь нужные силу и спо­койствие. Николь мимолетно поцеловала его, а он ответил ей крепким объятием.
- Господь всемогущий, - дрожащим голосом проговорила Николь, - вы видели это чудище?!
- Впечатляет, - заметила Хана.
- У них есть акулы, - сказал Кьяри, отпус­кая Николь.
Хана пренебрежительно фыркнула и задумчи­во вымолвила:
- Или касатки. Киты-убийцы.
- Разумные? - Кьяри уловил ее намек.
- Трудно сказать, комиссар, но я впервые увидела морскую тварь с такой выразительной физиономией.
- Ты чересчур антропоморфна.
- Быть может. Но все же было бы любопытно узнать.
Пейзаж снова сменился. Их обступили горы с заснеженными вершинами, сверкающими в лучах закатного солнца, словно бриллианты, воздух за­дрожал от гула далекой лавины. Затем крупным планом появился лес. Буйная растительность самых причудливых видов и цветов вызвала у зем­лян единодушный вздох изумления. Деревья, точ­нее, их инопланетные аналоги, вздымались в вы­шину, порождая на земле вечные сумерки. Повеяло тысячами ароматов, не все из которых оказались приятными, но не было ни малейших признаков животной жизни. Николь оттолкнулась от палубы, но ударилась о потолок, не долетев даже до нижних ветвей. Теперь прямо на глазах началась смена вре­мен года. Листья вспыхнули красками, разнообра­зием и яркостью затмевая осенние пейзажи Новой Англии, родины Николь, затем землю окутал снег. И хотя на ветках не осталось ни единого листочка, разглядеть небо по-прежнему не удавалось. Лес сменился глухой пустыней, затем водопадом, нис­падавшим с величественного утеса на многие мили вниз. Видели они полярные шапки и остров, за­росший экваториальными джунглями. Даже Кьяри забылся в этом фейерверке открытий, увлечен­ный уникальной возможностью исследовать со­вершенно незнакомую планету. Потеряв счет вре­мени, они пристально вглядывались в каждый образ, возбужденно перекликаясь и обмениваясь впечатлениями.
- Прямо «Клуб кинопутешественников», - заметил Андрей, когда ревущий буран согнал их в кучу.
- Ладно тебе, ворчун, - огрызнулась Хана, - пусть мы видим то, что нам показывают они, все равно узнаем много нового.
- Да, они весьма откровенные режиссеры, - согласился Андрей. - Но не забывай, Хана, я - дитя общества, где контроль государства над ин­формацией считался задачей первостепенной важности. В итоге мы становились настоящими экспертами подтекста.
Что мы наблюдали, в сущности? Дикие края. Или, скажем, парки. Но ни разу не было ясных ночных небес, когда их ничто не заслоняло от взора - следовательно, не догадываемся, где на­ходится их планета. Мы ни разу не видели их луну. Имеется ли у них таковая? Две? Или ни одной? Где и как они живут? Есть ли у них го­рода, научные центры, производственные мощ­ности? Нас познакомили с планетой, но отнюдь не с обществом.
- Не совсем, - ответила Николь. - Если предположить, что они не подтасовывают инфор­мацию, то воздух у них чистый. Мы не видели дымки, которая свидетельствовала бы о загрязне­нии воздуха продуктами сгорания тепловых электростанций. Воздух у них куда свежее, чем на Земле.
- Ну и с какой целью они это делают? - вслух размышлял Андрей.
- С целью проверки.
- В каком смысле, Бен?
- Представьте, что вы взяли на борт четверых чужаков, представителей незнакомой цивилиза­ции примерно того же уровня развития. Вам не­пременно захочется выяснить, что они за люди. И вы выпускаете их на своеобразную игровую площадку. Как они будут реагировать на ситуа­ции, в которых окажутся, как будут взаимодействовать? Есть ли у них жесткая иерархия, или поступают кто во что горазд? Дайте им возмож­ность поиграть достаточно долгое время, чтобы они утратили бдительность, и увидите, каковы они на самом деле. Если они не забудут про ос­мотрительность, это тоже ответ на вопрос.
- Интересно, как мы себя зарекомендова­ли? - спросила Николь больше у себя самой.
Картина сменилась, снова явив взору мор­ской пейзаж, хотя и не тот, что вначале. Солнце низко висело над морем на небосклоне, кото­рый следовало бы назвать «западным», окрасив горизонт в красные, оранжевые и изумрудно-зеленые тона. Небо было не таким синим, как на Земле; когда солнце стояло высоко, небо вы­цветало почти до белизны. Вглубь, к югу, про­стиралась плоская равнина, но с противополож­ной стороны вздымался исполинский обрывис­тый утес. К вершине его вела извилистая тропка, врезавшаяся в склон, наверху она наверняка обрывается, точь-в-точь как кроны деревьев. Из небытия вдруг возник костер, угнездившийся под прикрытием невысокой скалы, защитившей землян от свежего вечернего бриза, и они сгру­дились вокруг огня, радуясь фантомному теплу. Хана принялась восхвалять проекционную ап­паратуру, а Николь с благодарностью поймала взгляд Кьяри, послав ему безмолвную команду. Комиссар тотчас же покинул их, чтобы через минуту-другую вернуться с инструментами.
- Костер, закат, море... - промолвила Ни­коль, настраивая гитару. - Грех упускать подоб­ную возможность.
Все улыбнулись и удобно расположились на мягких кушетках, расставленных по комнате и замаскированных голографическим полем под горки и песчаные холмики. Хана пристроилась под бочком у Николь, а Кьяри держался поодаль. Андрей вытянулся на песке у костра, устремив взгляд в темнеющие небеса.
Кьяри начал с Партиты номер три, и Николь быстро подладилась под него. От Баха плавно перешли к Моцарту, а затем Николь сбила лири­ческий настрой, заиграв рок-н-ролл - самую буйную, самую низкопробную песню, какая при­шла в голову. Хана тотчас же сорвалась с места, пустившись в неистовый пляс, зависнув над Анд­реем и потянув его за собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93