— С утра был туман. Когда он успел рассеяться? Мы уже всем в купе надоели: где Арарат? Один пассажир даже уколол нас: Арарат всегда на своем месте, это вы из страны в страну кочуете. Честно говоря, я очень обиделся, но... Сюзи, какое чудо!..
Колоннада высотных домов вновь скрыла гору, Сюзи и Сэм разочарованно переглянулись. Нашли наконец Арарат и тут же его потеряли. Арам засмеялся:
— Арарат всегда на своем месте. Из Цицернакаберда он будет лучше всего виден. Если свернуть направо, там улица Комитаса, квартал Нового Арабкира. Не квартал, а целый город!
Киевская улица была вся запружена машинами и напоминала реку в половодье, несшую машины на своих волнах.
— Поосторожнее веди, Арам...
— Слушаюсь и повинуюсь, сестренка. Скоро в нашем городе машины вытеснят людей.
— Сколько авто! Как в Америке! Да, Сэм? Подъехали к Цицернакаберду. Арам велел:
— Сидите. Я сейчас.
Подошел к дежурному милиционеру, поздоровался и завел с ним разговор. Милиционер отдал честь, стал его внимательно слушать, потом что-то возразил, придирчиво осмотрел машину. Тогда Арам достал из кармана какую-то бумагу, протянул милиционеру.
— Что он говорит полицейскому? — спросил Сэм.
— Не знаю.
— Полицейский тоже армянин? — спросила Сюзи. Нуник опять громко рассмеялась.
— Может быть, он совершил нарушение? — не мог успокоиться Сэм.— Я выйду, объясню, что мы гости из Америки, он уважит...
— Он сам все объяснит, Сэм.
Арам в конце концов вернулся, сел за руль.
— Поехали.
— За сколько рублей ты от него избавился? — поинтересовался Сэм.
Арам сначала удивился, потом до него дошло, о чем речь, и он засмеялся:
—Я просто попросил, чтобы он позволил подъехать к памятнику на машине. Пешком далеко, полчаса уйдет, бабушку жалко. А здесь положено пешком подниматься — видите, люди идут?.. Мы подъедем с другой стороны.
— И полицейский разрешил подъехать на авто?
— Я сказал, что в машине мои брат и сестра из спюрка.
— Видишь, Сэм,— повернулась к брату Сюзи,— в Армении даже полицейские уважают спюрк, а господин Тучян говорит...
— Оставь в покое господина Тучяна... Говорят, одного ереванца спросили, может ли он показать на карте спюрк, он ответил: это рядом с Египтом.
— Что ж, есть тут и такие. А в спюрке... Варужан в одном училище просил назвать армянские столицы от древности до наших дней, так там даже Еревана не вспомнили...
— Ты полицейскому должен был сказать, что мы из Америки.
— Я сказал, что бабушка с нетерпением ждет своих пропавших внуков.
Сэм минутку помолчал, потом спросил с ухмылкой подозрения:
— Что ты ему дал? Деньги? И за сколько ты получил право... Арам ответил снисходительно:
— Я дал ему пригласительный билет на юбилей бабушки, — Значит, он твой знакомый?
— Да нет, какой знакомый... Я рассказал, откуда вы приехали, сколько километров одолели, он был растроган, я его и пригласил.
— Придет?
— Может, возьмет и придет. Тогда сам и спросишь, сколько рублей я ему дал.
— Какие вы тут чувствительные, сразу обиделся.
— А сколько ты нас, тутошних, видел?
— Брата своего...
— И в поезде много здешних армян было,— вставила Сюзи.— За два дня не позволили нам ни копейки потратить.
— Да, видно, очень обидчивые армяне вам попались.
Справа от дороги, внизу, были виноградники, а вдали виднелись жилые массивы.
— Это Новая Себастия,— сказал Арам.— Домой мы будем ходить по себастийской улице. Там школа имени Варужана, памятник.
— Даниэла Варужана?
— Конечно, Даниэла,— засмеялся Арам.— Школы имени Варужана Ширакяна нет. Пока нет.
— Но будет! — сказала Нуник.
Брат с сестрой переглянулись, польщенно улыбнувшись.
— Брат, говорят, известный писатель,— заметил Сэм.— Но я, честно говоря, половины в его книгах не понимаю.— Потом вернулся к сестре: — Здешние писатели зарабатывают большие деньги.
— Не то что в спюрке,— скривилась Сюзи.— Здешние писатели и учителя не зависят от торговцев.
— А ты книги брата читала, Сюзи? Сюзи виновато взглянула на Арама:
:— Я... я по-армянски мало говорю, больше понимаю, чем говорю, я читать-писать не знаю. По буквам читаю. Я в американский колледж ходила и в Нью-Йорке, и в Байресе.
— Ничего, на английский или на испанский переведут его, прочтешь... Ну, вот мы и приехали.
Памятник вырисовывался на темно-синем фоне Арарата, и гора походила теперь на грозного стража, охраняющего памятник.
У огня, под наклоненными вовнутрь каменными плитами, брат и сестра встали на колени.
— Молятся,— зашептала Нуник на ухо Араму.— Как интересно...
— Тсс! — цыкнул на нее Арам.
Между наклоненными плитами виднелось объятое полыхающим закатом небо, музыка «Свят-свят», вырывавшаяся, казалось, с языками пламени из-под самой земли, так разволновала Арама, словно он пришел сюда впервые. Нуник — ну и молодчина — где и когда успела раздобыть она гвоздики? — аккуратно раскладывала их на холодном граните, вокруг яростно рвущегося пламени.
— Это незабываемый для меня день,— сказал Сэм Ширак.— Спасибо, что не отказал...
Сюзи достала из сумочки несколько свечей.
— Могу я здесь зажечь? Мама просила. Думаю, ничего плохого нет...
Арам только грустно улыбнулся. Как объяснить ей, что памятник этот сам — вечная свеча, неопалимая купина, горящая для двух миллионов душ? Юная армянка, преклонившая колени, не знающая толком своего алфавита, едва отпившая пару капель из могучего источника истории своего народа, хочет свет своей свечки присовокупить к вечному костру памятника.
— Спроси у Арарата, Сюзи.
— Спросила, он разрешил...
Тоненькие желтые свечки выглядели трогательно в соседстве с язы- ками пламени Вечного огня, и Арам подумал, что этот огонь — сумма миллионов горящих свечей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179