По телику шел бесконечный поток сообщений об усилиях по борьбе с пожарами в Бель-Эйр и Топанге, каньонах Лорел и Мандевилл, Национальном лесном массиве, в каждом месте, которое только приходило на ум, включая иссохшие склоны Малибу и Агуры. Из-за ветра с Санта-Аны многие пожары выходили из-под контроля. Неожиданный порыв ветра мог унести искры за рубеж сдерживаемого огня, и вскоре милей ниже возникали новые очаги пожарища. Сила ветра прибивала тлеющие угольки к стенам деревянных домов и держала их там, пока пламя не охватывало все строение. К рассвету многим трехмиллионным «домам мечты» предстояло стать обгорелыми развалинами с торчащей каминной трубой.
– Ты уверен, что мы попадем туда? – уточнила Норрайн, пока мы одевались. Она была из Нью-Йорка и еще не прониклась тем, что эти сезонные бедствия – часть обаяния Лос-Анджелеса.
– Уверен-уверен. Это на Редондо-Бич. Там гореть нечему, разве что нескольким закусочным «Бургер Кинг». Впрочем, не думаю, что они сгорят, скорее уж оплавятся. Убивают газы и дым.
Она стояла позади меня; я воском ставил свой «ежик» торчком, смотрел на ее отражение в зеркале и улыбался. Она была великолепна. Даже стало страшно. Волосы она взбила в жуткий на вид пук, уложила его набок, почти перетянув его с затылка на сторону. Приколола к лифу букетик орхидей, который я подобрал к ее розовой хлопковой блузке – точно такой же букетик, какой был приколот к блузке Черил Рэмптон в ту ночь, когда она исчезла. Капри цвета морской волны – тоже точно такие же, и выглядит она в них очень сексуально, а талия ее стянута белым блестящим пластиковым ремешком. Она подошла к зеркалу рядом со мной, скрипя накрахмаленной блузкой, и проверила, как лежит на губах ярко-вишневая помада.
– И что, все будут одеты по моде шестидесятых, что ли?
– Нет, детка. Только мы. Остальные заявятся в сетчатых костюмах или уширенных слаксах.
Я стер со лба остатки воска, все еще обалдевший от того, как далеко назад отступила линия волос. Я хотел выглядеть, как юный Рики Нельсон, а получился ранний Джордж Гобел.
– Да, кстати, – сказал я как можно обыденнее, все еще изучая себя в зеркале, – если кто-нибудь будет спрашивать, было бы здорово, если б ты сказала, что твое имя – Черил.
– Ага, знаю, – ответила она, и я понял, что она с самого начала знала, к чему я веду. Помрачнела. – И что, ты хочешь сказать, что я на нее похожа?
– Теперь да, – сказал я как мог весело и попытался обнять ее сзади.
Но она вырвалась и сорвала с лифа орхидеи:
– Знаешь, мне не хочется в этом участвовать.
– Почему это? – я старался, чтобы мой голос звучал невинно. Слишком старался.
– Поганая затея.
– Поганая? Ничего она не поганая. Это как было на прошлом Хэллоуине.
– И тогда было погано.
– Тогда если что и было поганым, так разве только потеки крови на твоем розовом платье. Но это же была твоя идея, Норрайн.
– Зато коровьи мозги на столбе – не моя. Вот это было и правда мерзко.
– Никто же не заставлял тебя лезть туда за ними, Норрайн. Ты же раз за разом пыталась, по всему Голливудскому бульвару, насколько я помню. Столько внимания привлекла!
– Ты меня напоил.
Зазвонил телефон. Я схватил трубку:
– Резиденция Освальда.
– Скотт?
Это была Шар. Я потерял дар речи.
– Послушай, Скотт, мне нужна твоя помощь, – голос был ясным, ни следа действия наркотиков; тон был до нелепого обычным, словно она звонила в автоклуб, чтобы заказать машину с водителем.
– Угу, знаешь ли, сейчас для этого не самое лучшее время, – ответил я самым ледяным тоном Клинта Иствуда.
– Такое дело, я оказалась в ловушке, – беспечно сказала она. – Я заперта в моей спальне, а огонь подобрался по-настоящему близко. Ты не мог бы приехать и помочь мне выбраться? Мне только нужно, чтобы кто-нибудь открыл дверь.
Я скептически рассмеялся и попытался собраться с мыслями. Гнала она туфту или нет? Я все еще страшно бесился, злился на нее. Я все еще любил ее так сильно.
– Скотт? Я не шучу. Если пламя еще немного поднимется по хайвею, оно захватит весь дом.
Ну так полей хорошенько из шланга свою прическу, сука, подумал я.
– Ладно, хорошо, – сказал я. – Еду.
Час спустя я подъехал к полицейскому блокпосту возле Транкаса на автостраде Тихоокеанского побережья; Норрайн была со мной. Ей не хотелось ехать, но она была нужна мне. Я знал, что у нее есть фальшивое водительское удостоверение штата Калифорния с адресом в Малибу. Его-то я и предъявил дежурному.
– Мне надо кошек своих забрать! – убедительно прокричала она, бросив на меня презрительный взгляд.
– Ладно, – ответил дежурный. – Но если увидите, что огонь приближается, валите оттуда ко всем чертям.
Мы с ревом вылетели на пустой хайвей; небо впереди было освещено так, словно вооруженная дивизия стирала городок Окснард с лица земли. Кое-кто из местных поливал из шланга плоскую крышу своего дома. Навстречу нам, в сторону Транкаса, пронесся «роллс-ройс», набитый домашними животными и какими-то картинами.
Мы въехали на подъем и увидели.
– Господи Боже мой, блин, – выдохнула Норрайн. Холмы были охвачены огнем. По ветру неслись искры. В нескольких местах пламя уже перешло хайвей. Жар стоял такой, что мы оба прикрыли лица, и я двинул машину вперед, с возвышенности, повел ее через клубы дыма к дому.
– Скотт, поворачивай назад!
– Мы уже почти приехали, – сказал я, проносясь сквозь стену огня. – Все круто.
На берегу океана перед нами вспыхнула пальма.
– Круто? Кру-уто? Ты что, совсем охренел, что ли?!
Она добавила что-то еще, но ее напрочь заглушил рев вертолета, пролетевшего над холмами, обдавая их водой из цистерн.
Я свернул к дому;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112