Мой отец спросил, не произошло ли это потому, что все волшебники и
колдуньи покинули остров. Тот ответил: нет, там остались некоторые из тех,
что прежде называли себя чародеями, но они больше не в состоянии даже
починить котел или найти потерявшуюся иглу с помощью своих чар. Тогда мой
отец спросил: не был ли народ Нарведуена повергнут в уныние? На что
капитан вновь ответил: нет, они выглядели беззаботными. Хотя, заметил он,
многие страдали от болезней, а урожай был скуден, как никогда, это их
почему-то ни капельки не тревожило. Капитан сказал (я был там, когда он
разговаривал с Правителем) - итак, он сказал: "Они были похожи на
больного, которому сообщили, что он не протянет и года, а тот знай твердит
себе: это неправда, я буду жить вечно. Они бесцельно слоняются, - сказал
он, - не видя белого света". Когда вернулись другие торговцы, они
подтвердили слухи о том, что Нарведуен испытывает упадок и утратил
искусство волшебства. Но все это были обычные россказни о Пределе, который
всегда являл собой загадку, и только мой отец воспринял их всерьез. Затем
в Новый Год, во время Праздника Ягнят, когда жены пастухов несут в город
первенцев своих овец, мой отец поручил чародею Руту наложить заклинание,
увеличивающее приплод. Но Рут вернулся во дворец ни с чем, бросил свой
посох и сказал:
- Милорд, я не в силах произнести заклинание.
Мой отец стал расспрашивать его, но тот лишь отвечал:
- Я забыл порядок слов и сами слова.
Тогда мой отец сам отправился на площадь и произнес заклинание.
Празднество было завершено. Но я заметил, что, вернувшись тем вечером во
дворец, отец выглядел угрюмо и устало. Он сказал мне:
- Я произнес какие-то слова, но не знаю, заключен ли в них какой-либо
смысл.
И, в самом деле, весной на стада напала порча, множество ягнят сдохло
при родах, а некоторые... утратили свой облик.
Неторопливый звонкий голос юноши смолк. Он вздрогнул и судорожно
вздохнул, когда произнес эти слова.
- Я видел нескольких из них, - добавил он. Наступила пауза.
- Мой отец считает, что все это, а также слухи о Нарведуене,
доказывает, что в нашей части мира действует какое-то зло. Он просит
совета у Мудрых.
- Уж если он послал тебя, значит его просьба не терпит
отлагательства, - сказал Верховный Маг. - Ты его единственный сын, а путь
от Энлада до Рокка неблизок. Тебе есть что еще рассказать?
- Разве то, что болтают некоторые старые перечницы с холмов.
- И что говорят эти старые перечницы?
- Будто все колдуньи-предсказательницы увидели в дыму и в омутах
знамения беды, а их приворотное зелье потеряло силу. Однако эти люди не
имеют дела с истинным волшебством.
- Приворотное зелье и предсказания судьбы немногого стоят, но даже
этих старух нельзя сбрасывать со счета. Хорошо, Мастера Рокка непременно
обсудят твое известие. Но я не знаю, Аррен, смогут ли они дать
какой-нибудь совет твоему отцу. Ибо Энлад не единственная страна, откуда
поступили такие вести.
Поездка Аррена на юг, мимо огромного острова Хавнор, через Внутреннее
Море к Рокку, была его первым путешествием. За последние несколько недель
он повидал множество стран, так непохожих на его родину, увидел уйму
нового и интересного и понял, что за пределами милых его сердцу холмов
Энлада находится целый мир, населенный множеством людей. До сих пор ему не
приходилось мыслить такими категориями, так что сказанное дошло до него не
сразу.
- А где еще? - чуть погодя спросил он с некоторой тревогой, ибо
надеялся привезти домой, на Энлад, верное средство от напасти.
- Сперва в Южном Пределе. Затем даже на юге Архипелага, в Ватхорте.
Люди говорят, что там нет больше магии. В это трудно поверить. Те земли
всегда были источником смуты и пиратства, а торговцы с Юга издавна
считались бесстыдными лжецами. И все же везде говорят одно и то же: "Корни
магии засохли".
- Но здесь, на Рокке...
- Здесь, на Рокке, мы ничего не почувствовали. Тут мы надежно
защищены от штормов, перемен и всяческих напастей. Возможно, наша изоляция
чрезмерна. Что же ты теперь собираешься предпринять, принц?
- Я лишь тогда отправлюсь обратно на Энлад, когда буду в состоянии
привезти отцу сколь-либо вразумительное объяснение природы этого зла и
средство от него.
Вновь Верховный Маг взглянул на него, и на этот раз Аррен, как ни
старался, но все же отвел глаза. Он никак не мог понять, в чем причина,
ибо в этих темных глазах не было и следа неприязни. Они были спокойны,
беспристрастны и полны сочувствия.
Весь Энлад взирал снизу вверх на его отца, а он был его сыном. Ни
один человек не глядел на него просто как на Аррена, а не как на принца
Энлада, сына Правителя. Ему не хотелось бы думать, что он испугался
взгляда Верховного Мага, но выдержать его он не смог. Этот взор, казалось,
заполнил собой весь мир вокруг него, и теперь не только Энлад потерял свою
значимость, но и он сам, ибо в глазах Верховного Мага Аррен был лишь
крохотной песчинкой на фоне бескрайнего моря, усыпанного множеством
островов, над которыми нависла тьма.
Юноша осторожно присел на пушистый мох, пробивающийся из щелей в
мраморных плитах и, немного помолчав, сказал, вслушиваясь в звуки своего
голоса, который начал грубеть лишь в последние пару лет:
- И я выполню любой ваш приказ.
Голос его был тонок и хрипл.
- Твой отец имеет на то право, а я - нет, - сказал Верховный Маг.
Он по-прежнему смотрел на Аррена, и тут юноша поднял взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68