Дело шло к вечеру. Пока Аррен спал, прошел
дождь, и настил плота, состоящий из больших, ровных, плотно подогнанных и
проконопаченных брусьев блестел от влаги так же, как и волосы стройных
полуобнаженных людей. Небо на западе, где сияло солнце, уже очистилось, и
серебристые громады туч неслись на северо-восток.
Один из мужчин осторожно приблизился к Аррену, остановившись в
нескольких футах от него. Он был хрупкого телосложения и невысок ростом -
не выше двенадцатилетнего мальчишки. У него были большие, слегка
удлиненные карие глаза. Он держал в руках копье с острым наконечником из
слоновой кости.
Аррен сказал ему:
- Вам и вашим людям я обязан жизнью.
Человек кивнул.
- Не могли бы вы проводить меня к моему спутнику?
Развернувшись, обитатель плота издал громкий пронзительный клич,
похожий на крик морской птицы. Затем он присел на корточки, словно
приготовившись к ожиданию, и Аррен последовал его примеру.
У всех плотов имелись мачты, хотя на том плоте, где они находились,
мачта не была установлена. На мачтах полоскались паруса, крохотные по
сравнению с шириной плота, из суровой материи, которая явно была прочнее
парусины или льна. Ее, по всей видимости, не ткали, а сбивали, словно
войлок. Спустя некоторое время на плоту, что качался на волнах в четверти
мили от них, был поднят с помощью веревок коричневый парус, и он медленно
двинулся вперед, осторожно огибая другие плоты, пока не приблизился к
тому, на котором находился мальчик. Когда полоска воды между плотами
сократилась до трех футов, человек, сидящий рядом с Арреном, встал и, не
колеблясь, прыгнул. Аррен последовал за ним и неуклюже приземлился на
четвереньки. Его суставы утратили былую гибкость. Поднявшись, юноша
обнаружил, что человек смотрит на него без усмешки, а даже с некоторым
уважением. Самообладание Аррена явно произвело на него впечатление.
Этот плот был больше и выше, чем все остальные - он был сделан из
бревен длиной футов в сорок и шириной - футов в пять, которые почернели и
пообтерлись от возраста и непогоды. Странные резные деревянные статуи
стояли возле некоторых хижин или внутри их, а по углам плота высились
четыре столба, увенчанные пучками перьев морских птиц.
Проводник подвел Аррена к самой маленькой хижине, и там он увидел
спящего Сокола.
Аррен уселся подле него. Его спутник вернулся на другой плот, и никто
больше не беспокоил мальчика. Примерно через час женщина с другого плота
принесла ему еду: холодную копченую рыбу с какой-то прозрачной зеленой
приправой, соленую, но вкусную, и маленькую чашечку несвежей воды с
привкусом просмоленного бочонка. Он увидел, что она подает ему воду,
словно некое сокровище, которое следует почитать. Аррен выпил ее с
уважительным выражением лица и не попросил добавки, хотя вполне мог
осушить десяток таких чашечек.
Плечо Сокола было искусно перебинтовано. Маг спал глубоким спокойным
сном. Когда Сокол проснулся, он взглянул на Аррена ясными глазами и
улыбнулся своей ласковой и радостной улыбкой, которая совершенно
преображала его суровое лицо. Аррен внезапно почувствовал, что снова
плачет. Не сказав ни слова, он положил свою ладонь на руку Сокола.
Приблизился один из обитателей плотов и присел в тени расположенной
неподалеку большой хижины, которая являлась чем-то вроде храма, с
квадратной доской над дверью, покрытой искусной резьбой, и дверными
косяками в форме серых китов с открытыми пастями. Этот человек был также
хил и худ, как и остальные, походя телосложением на мальчика, но лицо его
излучало силу и несло печать прожитых лет. На нем была лишь набедренная
повязка, но носил он ее с поистине королевским достоинством.
- Ему надо поспать, - сказал он, и Аррен, оставив Сокола, подошел к
нему.
- Ты - вождь этого народа, - сказал мальчик, умевший с первого
взгляда распознавать сильных мира сего.
- Да, - подтвердил человек, утвердительно кивнув. Аррен,
выпрямившись, неподвижно стоял перед ним. Наконец, темные глаза старейшины
ненадолго встретились с глазами юноши.
- Ты - тоже вождь, - заключил тот.
- Да, - ответил Аррен. Ему очень хотелось спросить, как тот догадался
об этом, но юноша сохранил бесстрастное выражение лица.
- Однако здесь я служу моему господину.
Вождь обитателей плотов сказал что-то, но Аррен его не понял: обычные
слова были искажены до неузнаваемости, а упомянутых имен юноша не знал.
Тогда старейшина спросил:
- Как вы попали на Балатрен?
- Мы искали...
Но Аррен не знал, как много он может рассказать и стоит ли ему вообще
это делать. Все, что относилось к их путешествию, казалось теперь таким
далеким, и в мозгу мальчика царила полная неразбериха. Наконец, он сказал:
- Мы приплыли на Обехол. Когда мы высадились на остров, они атаковали
нас. Мой господин был ранен.
- А ты?
- А я - нет, - ответил Аррен. Жесткий самоконтроль, которому его
научило проведенное при дворе детство, здорово помогал ему. - С нами
плыл... еще один человек, который был слегка не в себе. Он утопился от
страха...
Аррен замолк.
Вождь смотрел на него своими непроницаемыми черными глазами. Наконец,
он сказал:
- Значит, вы попали сюда случайно.
- Да. Мы все еще в Южном Пределе?
- Предел? Нет. Острова...
Вождь провел своей тонкой черной рукой дугу, охватывающую
северо-восточный сектор компаса.
- Острова - там, - сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68