Свободную руку слепец положил на
скалистую стену утеса. Они оба замерли, завороженные мощью заклинания.
Поставив на кон все свое отточенное с годами мастерство и все силы
пламенной души, Гед силился захлопнуть дверь, дабы восстановить
целостность мира. И, повинуясь звукам его голоса и жестам его рук, скалы
начали со стоном сдвигаться, пытаясь слиться воедино. Но в то же время
свет неумолимо тускнел, покидая руки, лицо и тисовый посох мага, покуда не
остался лишь слабый его отблеск. В этом призрачном свечении Аррен увидал,
что дверь почти закрыта.
Слепец почувствовал, как движется под его рукой, смыкаясь, скала. Но
он ощутил также, что искусство и силы человека, вершащего это, уже на
исходе... И тогда Коб вдруг вскрикнул: "Нет!", отбросил Аррена и,
рванувшись вперед, стиснул Геда в своих мощных объятиях. Под тяжестью его
тела Гед рухнул на землю, и слепец вцепился ему в горло, пытаясь задушить
его.
Аррен поднял меч Серриада и рубанул по склоненной шее Коба,
видневшейся под гривой спутанных волос.
В мире мертвых живая душа обладает определенной массой, а тень меча
сохраняет режущую кромку. Поэтому лезвие перерубило Кобу позвоночник. Из
раны хлынула черная кровь, поблескивая в призрачном свете самого меча.
Но убить мертвеца - дело нелегкое, а Коб уже давным-давно умер. Рана
затянулась, и кровь перестала течь. Слепец поднялся во весь свой немалый
рост и с искаженным от ярости и ненависти лицом двинулся на Аррена,
протягивая к нему свои длинные руки. Казалось, что он только теперь понял,
кто его настоящий враг и соперник.
Так страшно было видеть его исцеление от смертельной раны, эту
неспособность умереть, которая ужаснее самой мучительной смерти, что
неистовая ярость затопила Аррена, и он, как варвар ринувшись вперед, нанес
сокрушительный удар мечом сверху вниз. Коб упал с разрубленным черепом и
залитым кровью лицом, тем не менее Аррен встал рядом с ним, готовый
нанести удар прежде, чем рана затянется, и бить до тех пор, пока тот не
умрет...
За его спиной Гед, с трудом встав на колени, произнес какое-то слово.
Услышав его голос, Аррен замер, словно чья-то рука удержала его руку
с мечом. Начавший было вставать слепец тоже застыл. Гед, слегка
пошатываясь, поднялся на ноги. Обретя равновесие, он повернулся к утесу.
- Стань единым целым! - сказал он громко и ясно, и концом посоха
нарисовал на каменных вратах огненную фигуру: руну Агнен, Руну Конца,
которую выбивают на крышках гробов и ставят там, где оканчиваются дороги.
И между валунами не осталось ни единой щелочки. Дверь была закрыта.
Почва Безводной Страны задрожала у них под ногами, а по застывшему
небу прокатился раскат грома и стих вдали.
- Словом, которое не будет произнесено до конца времен, я вызвал
тебя. Словом, что было произнесено при сотворении мира, я освобождаю тебя.
Ты свободен!
И склонившись над стоявшим на коленях слепцом, Гед шепнул ему что-то
на ухо.
Коб встал и медленно огляделся _в_и_д_я_щ_и_м_и_ глазами. Он
посмотрел на Аррена, затем на Геда, но не произнес ни слова, прожигая их
пристальным взглядом своих темных глаз. На его лице не читалось ни ярости,
ни ненависти, ни сожаления. Коб медленно повернулся и побрел прочь вниз по
руслу Безводной Реки. Вскоре он скрылся из виду.
Ни лицо Геда, ни его посох больше не испускали света. Он стоял в
полной тьме. Когда Аррен подошел к нему, маг оперся на плечо юноши, чтобы
не упасть. По его телу прошла судорога.
- Дело сделано, - сказал Гед, - все в порядке.
- Да, господин. Нам пора возвращаться.
- Ты прав. Мы должны вернуться домой.
Гед был похож на человека, пораженного тяжким недугом и полностью
потерявшего ориентацию. Он шел вслед за Арреном по руслу реки, с трудом
переставляя ноги и то и дело спотыкаясь. Аррен держался рядом с ним. Когда
берега Безводной Реки стали более низкими, а наклон почвы - менее крутым,
он сперва свернул на дорогу, по которой они пришли - длинный,
неопределенных очертаний склон, поднимающийся во тьму. Но потом Аррен
избрал иной путь.
Гед смолчал. Когда они устроили привал, маг присел на кусок застывшей
лавы и склонил голову.
Аррен понимал, что та дорога, по которой они пришли сюда, закрыта для
них. Им необходимо было идти дальше. Они должны пройти весь путь до конца.
Даже очень далеко - еще недостаточно далеко, подумал он. Аррен поднял
взгляд на холодные черные пики, молчаливо и угрожающе высившиеся на фоне
неподвижных звезд. И тут в нем заговорил неумолимый, насмешливый
внутренний голос:
- Неужели ты остановишься на полпути, Лебаннен?
Юноша подошел к Геду и сказал очень мягко:
- Мы должны идти дальше, милорд.
Гед ничего не ответил, но встал.
- Я думаю, мы должны перевалить через горы.
- Веди нас, парень, - прохрипел Гед. - Помоги мне.
Итак, они стали карабкаться по покрытому пылью и шлаком склону на
гору. Аррен как мог помогал своему компаньону. Но на гребнях и в узких
ущельях царила абсолютная тьма, и юноше приходилось находить дорогу на
ощупь, так что ему было трудно одновременно поддерживать Геда. Идти было
нелегко, они постоянно спотыкались. Но чем дальше, тем хуже, ибо склон
постепенно становился все круче и круче. Шершавые скалы обжигали пальцы,
словно раскаленное железо. Тем не менее, они дрожали от холода, а по мере
подъема температура все падала. Прикосновение к почве вызывало мучительную
боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68