— спокойно спросил Том с водительского сиденья. Словно интересовался её планами на лето.
— Ну, смотря по обстоятельствам, наверное, — раздражённо ответила она, стараясь унять дыхание. Она заметила, что её руки трясутся, как у паралитика. Севилла в машине не было. Но он точно где-то поблизости, Том наверняка уже позвонил ему.
— Думаю, будет лучше, если ты просто отдашь ему собаку, прежде чем все зайдёт слишком далеко. Он не остановится, пока не получит собаку назад. А он её получит, чего бы это ему ни стоило.
Девушка пришла в ярость: неужели он ждёт, что она скажет — да, ты знаешь, в общем, ты совершенно прав, это уже скучно, так что давай, забирай собаку! Неужели все мужчины такие? Но что-то в нем удержало её от резкого ответа. Том был слишком серьёзен. Возможно, даже чувствовал некоторую симпатию к ней, просто смотрел на вещи иначе. Элизабет выбранила себя: он же фактически правая рука Севилла, он пытается убедить её отдать собаку или же, подумала она, быстро оглянувшись на дорогу, тянет время до приезда Севилла. Девушка напряглась. Другого выбора нет, придётся бежать. Том заметил её движение.
— Пожалуйста, — попросил он тихо, — не убегай. Она тяжело вздохнула — от усталости и неуверенности.
— Не надо со мной играть, Том. Что ты собираешься делать? Позвонить ему?
Том выдержал долгую, долгую паузу.
— Нет. В тот раз я тоже этого не сделал.
В ней затеплилась надежда. Так, значит, Том видел её в доме отца. Он не сказал Севиллу и не стал за ней следить. До неё наконец дошло. Потрясающе — Том помогал ей.
— Я не думаю, что тебе удастся выбраться, — продолжал он. — У него полно людей, желающих поймать собаку и получить вознаграждение. Все вокруг перекрыто. Вам обоим было бы безопаснее, — Том кивнул на Дамиана, — если бы ты просто отдала ему пса.
Элизабет — вся в грязи, напуганная и взвинченная — по-прежнему мешкала: ей нужно бежать, но она, кроме того, отчаянно хотела, чтобы этот человек её понял.
— Том, скажи, есть ли на свете такая вещь, за которую ты отдашь все? Что-нибудь такое, с чем твоё сердце отказывается примириться? Если бы мы с тобой поменялись местами, вот прямо сейчас, и ты был бы мной, а Дамиан был бы той единственной вещью, — что бы ты стал делать? Что бы ни случилось; я сделала все, что могла, и оно того стоило. Потому что так было надо.
Он смотрел ей в глаза и обдумывал её слова. А после долгой паузы кивнул на дорогу.
— Иди, — сказал он.
Элизабет подозрительно нагнула голову, не в силах поверить.
— Мне жаль, что я в этом участвую, — объяснил Том, — мне не нравится, как он поступает с тобой. Это неправильно.
Элизабет внезапно почувствовала, что очень, очень любит помощника Севилла. Уже собравшись уходить, она обернулась ещё раз:
— Том, у вас с Дамианом есть два общих качества: добрые сердца и вы оба заслуживаете лучшего.
Том почти улыбнулся.
— Может, у тебя и получится сбежать, — сказал он, — но у тебя нет еды, нет денег. Как…
— Я не знаю, Том. Правда, не знаю. Не знаю, что смогу сделать, но зато прекрасно знаю, чего не смогу.
Где-то на шоссе загудел автомобильный мотор. Элизабет дёрнулась.
— Подожди.
Девушка быстро обернулась. А если… если он просто отвлекал её внимание? Как же можно быть такой тупой! Он же второй номер Севилла! Почему она решила, что он ей поможет? Том смотрел в землю. Казалось, ему было трудно.
Это ловушка.
Она в тревоге огляделась, ожидая увидеть за деревьями Севилла. Том протянул ей из машины руку. В ладони были деньги.
— Вот, держи, — просто сказал он.
Элизабет выдохнула так резко, что пряди волос взлетели у неё надо лбом. Она подошла и взяла деньги. Долго смотрела ему в глаза. Серые, как у Севилла, — но совсем не такие. И смотрели они на неё иначе. Ей вдруг стало очень одиноко и захотелось его обнять.
— Спасибо.
— Просто это неправильно, вот и все, — сказал он. — Если ты выберешься отсюда — как-нибудь, — приходи на мыс за полями фильтрации. По вечерам. Если поднимется ветер… — Он опустил глаза. — Ну, знаешь, вдруг понадобится что-нибудь.
«Да он стесняется… — Элизабет наморщила лоб. — Если поднимется ветер? Хм…»
Звук мотора приближался. Обогнув машину, они с Дамианом бросились в густой подлесок. Том прав: если Севилл мобилизовал против неё добровольцев-охотников, она не сможет проскользнуть мимо них днём. Её план теперь не сработает. Нужно спрятаться где-нибудь и дождаться ночи. Девушка надеялась, что они решат, будто она не смогла пересечь дорогу на глазах у Тома, и сосредоточат поиски на той стороне, ближе к дому Барбары. Спасибо солнцу за то, что оно взошло и стало немного теплее. Она медленно шла за полосатым питбулем через лес, снова и снова прокручивая в голове странный разговор с Томом и вспоминая чувство, возникшее, когда она посмотрела ему в глаза.
Глава 15
Кто смотрит наружу — спит,
кто смотрит внутрь — пробуждается.
К. Г. Юнг
Для Дамиана жизнь внезапно и стремительно изменилась к лучшему. Они шли уже много часов, и, к его удовольствию, Элизабет не собиралась возвращаться. В клетке Дамиан жестоко страдал. Любой собаке, решёткой отгороженной от природы, невыносимо тяжело, и понять это могут очень немногие люди. Но теперь Дамиан и Единственная шли по осеннему лесу, и все в его мире было правильно.
Утро для него выдалось ужасное. Когда приехал Севилл, Дамиан уже начал неохотно подчиняться его командам, но вмешалась Элизабет. Разыгралась жуткая сцена, и полосатый питбуль просто не знал, как ему поступить. Вопрос лояльности был слишком сложен для Дамиана: он чувствовал неодолимую потребность подчиняться обоим этим людям. Однако Севилл завоевал его преданность, безжалостно используя электрошок, а Элизабет владела его сердцем благодаря чему-то более сильному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135