Он подошёл и встал напротив пса. Тот замер и отвернулся.
— Независимо оттого, что я думаю о многих твоих действиях с этой собакой, я хочу сказать, что ты проделала, неплохую работу, Элизабет.
— Ну, спасибо… — Она снова разозлилась.
Что этот ублюдок замыслил на этот раз?
Но Севилл был искренен. Девушка сделала нечто экстраординарное. Удивительнее он не видел в жизни ничего, и теперь это оказалось в его руках — в самое подходящее время. Он действительно был ей благодарен.
Пользуясь его необычайным расположением, Элизабет решила ковать железо, пока горячо. Со всем возможным уважением, заранее ожидая отказа, она спросила:
— Доктор, можно мне побыть с ним чуть-чуть после работы? Это много значит для нас обоих. Пожалуйста.
Несколько секунд Севилл раздумывал. Прочесть что-либо в его светло-серых глазах было невозможно. Элизабет заставила себя выдержать его пристальный взгляд. Способен ли он чувствовать, по крайней мере, уважение к животным — хоть какое-нибудь? Он плохой человек или просто не понимает собак? Этого она не знала.
— Почему бы и нет? — ответил он. — Когда закончим работать. И ты не будешь его кормить.
— О, спасибо. Большое спасибо.
Они работали два часа. Дамиан снова и снова просил пить, и сердце её разрывалось. Было видно, что его жажда отвлекает и мучает его, но ей не хотелось опять просить воды у Севилла — особенно теперь, когда он такой добрый. Во время работы Элизабет все время думала, как раздобыть воду для собаки. В конце концов, она попросила сделать перерыв.
Мне надо чего-нибудь попить и сходить в туалет, — сказал она. Севилл сделал ей одолжение, вышел вместе с ней в основную комнату и попросил Тома показать ей дорогу. Возвращаясь, она потягивала маленькими глотками воду из бумажного стаканчика и думала, как прокрасться с ним в комнату, чтобы дать воды Дамиану. Пёс хотел пить — как мог Севилл запрещать ему? В первой комнате Севилла не было, и она подошла к плексигласовой стене — посмотреть, не вернулся ли он к Дамиану. К её удивлению, мужчина был внутри — сидел на корточках с миской воды в руке. Элизабет встала у края стола, наблюдая. Севилл сидел в двух футах от Дамиана и предлагал собаке воду. Никто при этом не двигался. Лицо учёного оставалось совершенно непроницаемым, Дамиан лежал в дальнем углу комнаты, отвернувшись от человека, но изредка нерешительно поглядывая на миску в его руке. Вскоре Севилл поднялся и вышел, забрав миску с собой. Элизабет встретила его у двери, и он ничего не стал ей объяснять, только протянул руку и забрал у неё стакан.
— С водой туда нельзя.
— Почему вы заставляете его мучиться от жажды? — расстроенно спросила она.
— Я формирую сближающее поведение. Ты не должна беспокоиться и не должна задавать мне вопросы. Понятно?
— Да.
Ступай и побудь с ним некоторое время. Когда захочешь выйти, просто скажи об этом. Я оставлю микрофон включённым. — Он забрал у неё контейнер с едой и стакан и закрыл за ней дверь.
— Надеюсь, для таких людей существует особый ад, — процедила она сквозь зубы, войдя в комнату.
Время было очень дорого — тем более потому, что им с Дамианом оставалось провести считанные часы вдвоём; она знала, что Севилл не позволит ей долго участвовать в работе. Элизабет принялась счищать шерсть с мозолей на лапах и с боков пса: бетонный пол был для него слишком жёстким. Закончив, она прислонилась спиной к стене. Пёс держал голову у неё на коленях.
— Ты должен быть хорошим мальчиком, Дамиан, и слушаться Белую Боль. Это важно.
— Туда, — произнёс он отчаянно.
— Я знаю. Прости. Вряд ли это возможно, я ничего не могу сделать. Я не могу взять тебя гулять — хотела бы, но не могу. Может, получится принести тебе какую-нибудь игрушку. — Она посмотрела на зеркало в стене. — Но вряд ли он позволит мне, — добавила она сквозь зубы. Кость — вот что нужно собаке, чтобы скрасить бесконечные часы в изоляции. Хорошая сочная косточка. Но это даже не обсуждалось. Она почти слышала голос Севилла: кости опасны для собаки, они могут проколоть гастроэнтерологический тракт, он сломает себе зубы.
— И все-таки ты хороший мальчик. Знаешь, да? Ты просто замечательный! — Она быстро поскребла его по спине, и пёс перекатился на бок, игриво хватая её лапами. Она сделала лёгкий обманный выпад, осторожно прикоснувшись к обеим передним лапам: они оба хорошо знали эту игру. Он отдёргивал лапы, когда она дотягивалась до них, и шутливо щёлкал челюстями. Игра закончилась, когда Элизабет, наконец, сумела схватить Дамиана за горло и сделала вид, что душит его. Перевернувшись на живот, пёс угрожающе зарычал, пытаясь укусить её за руку. Наконец она притворилась, что её хватка ослабла, и он быстро поймал руку мощными челюстями. Осторожно сжал её ладонь, лизнул, со вздохом положил голову на пол и с обожанием уставился ей в лицо.
Севилл стоял снаружи и размышлял. Время идёт очень быстро. Если он собирается показать собаку в Нидерландах (как это было бы славно!), следует очень быстро подготовить краткий отчёт. Пёс должен работать с ним, и должен работать на «отлично». Прежде чем двигаться дальше, он должен избавиться от девчонки. Севилл сидел, курил и наблюдал за ними.
Глава 10
Вера в науку — суеверие нашего времени.
М. Вандт
Джозеф Севилл сидел, курил и думал почти до полуночи. Он размышлял о том, как составить расписание, чтобы проводить больше времени с собакой, не привлекая внимания Департамента и своего персонала. Никому, кроме Тома, он ничего не сказал. Севилл думал, как может измениться его жизнь после триумфального выступления, и с невольной улыбкой представлял себе, какое лицо будет у Котча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135