Она проследила за его взглядом, обернувшись в сторону башни. К ним кто-то шёл. Мужчина.
— Так, я попалась, — прошептала она. Мелькнула мысль сбежать, но это было не слишком достойно. Придётся остаться и объяснить, как она сюда попала. Элизабет надеялась, что не нарушила никакой закон. Она представила, как звонит отцу из тюрьмы. Если она скажет, что её арестовали за нарушение прав чужой собственности и нанесение ущерба лабораторным животным, он, скорее всего, просто оставит её в тюрьме. Пёс повернулся к ней, заметив её реакцию на приближающегося человека. Его хвост насторожённо вытянулся, и он уверенно встал сбоку от неё, словно между ними не было решётки.
Элизабет медленно поднялась на ноги. Теперь она видела, что мужчина — худой, пожилой, с узким лицом и высоким лбом. Седая шевелюра. Он был в коричневой не-продуваемой куртке с капюшоном и брюках защитного цвета. И тут она его узнала. Профессор Хоффман. Что он подумает, увидев её здесь? Решит, что она лезет не в своё дело или того хуже? Подойдя широкими шагами к клетке, он улыбнулся им обоим.
— Здравствуйте, — тихо сказала Элизабет.
— Привет ещё раз. Вижу, ты его нашла.
— Да. Понимаете, мне нравится сидеть здесь и читать. Я не заметила никаких запрещающих знаков… — Она обвела рукой вокруг. — Простите.
Это была ложь и вдобавок — неудачная. Ограда пестрела табличками с надписью «Не приближаться». Она соврала, не успев подумать. В любом случае, казалось, профессор не очень-то поверил её словам. Он слегка улыбнулся, и она поняла: профессор знает, что она лжёт.
— Кажется, он тебе весьма рад.
Элизабет была рада, что солнце светит ей в лицо. Она перевела взгляд на Дамиана, который все ещё неподвижно стоял около, неё.
— Я люблю его и думаю, он любит меня. — Она пожала плечами.
— Вы нашли с ним общий язык, Но посмотри теперь, как он реагирует на меня.
Хоффман опустился на корточки, Просунул руку между прутьями и потыкал пальцем пса. Дамиан полностью его проигнорировал.
Не раздумывая, Элизабет сунула палец в клетку, пёс моментально подошёл, уселся напротив неё и прижался к её руке.
— Я наблюдал за тобой из башни, — сказал профессор. — Меня удивляют ваши отношения.
— Простите, — сказала Элизабет, волнуясь и смущаясь, — я не думала, что кому-нибудь от этого будет плохо. Просто хотела убедиться, что с ним все в порядке.
Слегка закряхтев, Виктор Хоффман медленно выпрямился.
— Я взял на себя определённые обязательства, когда забирал это животное. Он будет жить здесь под моим присмотром. Не стоит волноваться.
— Откуда он взялся? Где вы его нашли?
Мужчина опёрся на ограду, давая отдых ногам.
— Это длинная история. Ты уверена, что хочешь её услышать? .
Элизабет удивилась и обрадовалась, что он готов рассказать ей о собаке.
— Да, я была бы очень рада. Я часто задавала себе вопрос, что с ним было раньше.
Хоффман кивнул, словно разделяя её любопытство.
По большей части жизнь его так и осталась тайной. Каким-то образом он потерялся или же его бросили — скорее всего, потерялся: никто не станет забираться так далеко в лес, чтобы избавиться от животного. Так или иначе, в итоге он оказался на полуострове Олимпия, в горах, где жил сам по себе. Видишь ли, не всякая домашняя собака без труда может выжить в лесу, особенно питбуль. Обычно они очень быстро умирают от голода. Это исключительный пёс. — Хоффман показал на питбуля. — Он прожил гораздо дольше, возможно, несколько месяцев. Когда я и мои студенты начали за ним наблюдать, он уже терял силы, к тому же приближалась зима. Он бы умер — это был всего лишь вопрос времени. Мы надели ему ошейник с радиопередатчиком, пёс застрял между камнями и умер бы от голода, если бы мы его оттуда не вытащили. Ты, наверное, видела, когда Джо Севилл его лечил. У пса был жуткий вид.
— Да, я не могла поверить, что он живой. Должно быть, провёл в горах много времени.
— Ну, он уже был довольно тощий, до того как застрял. Это началось задолго до нас.
Элизабет нахмурилась — она поняла, какую роль сыграл Хоффман в судьбе Дамиана.
— Вы смотрели, как он умирает от голода? Это же не так, правда?
Хоффман с укором наклонил голову.
— Я думаю, ты понимаешь, как важны научные исследования. Иногда работа бывает не слишком приятной, но именно так мы учимся.
Девушка кивнула — не сразу и больше из вежливости, чем в знак согласия.
Значит, вы спасли его. Вы привезли его сюда с гор. — Элизабет снова устроилась на земле у ног учёного. — Так он питбуль?
— Да, я почти уверен.
— Все говорят, питбули злые. А он совсем не злой.
Профессор взглянул на пса и кивнул.
— Большинство попадают в переделки из-за безответственности хозяев. Любители собачьих боев, пьяницы, наркоманы, уличные хулиганы — такие вот люди. Честно говоря, я думаю, эта порода привлекает определённый сорт людей, которым недостаёт уверенности и благородства этих собак.
Если дать питбулям хоть полшанса, могу спорить, они были бы очаровательными животными. Но, — добавил он предостерегающе, — мы много чего не знаем о Дамиане, поэтому будь осторожна. С ним нельзя обращаться, как с домашней собакой, он довольно долго жил как дикий зверь.
Элизабет глубоко вздохнула.
— Ничего, если я буду приходить к нему?
Хоффман раздумывал, скребя подбородок.
— Ещё несколько дней, пока он привыкает к месту. Но когда я выпущу его на свободу, визиты придётся прекратить. Я не хочу, чтобы остальные мои собаки общались с людьми. Ты понимаешь?
Элизабет совсем не хотелось принимать его условия.
Но она не хотела и обманывать человека, который был к ней так добр. Она колебалась.
Хоффман видел, как она борется с собой, и ему нравилось, что она не поспешила солгать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135