— Прозвучало слишком резко, и она немедленно пожалела об этом. — Я хочу сказать, — добавила она мягче, — я знаю, что ты использовал во время работы множество собак — в хирургической практике, и всякое такое. Ты знаешь, как сделать собаке анестезию, как провести операцию.
Билл не ответил. Он смотрел через ветровое стекло на фигуру, шедшую в их сторону.
— О господи, это она.
Элизабет выскочила из машины. Женщина была высокая и смуглая, лет за тридцать, может, даже за сорок. На ней были старая зелёная армейская куртка и вытертые голубые джинсы. Она внимательно разглядывала девушку.
— Он хочет тебя видеть, — просто сказала она.
Из глаз Элизабет покатились слезы, и она не могла их остановить. Девушка не собиралась плакать и не сказала ничего — просто не могла остановить слезы. Когда они подошли к машине, женщина кивнула в сторону Билла.
— Это кто?
— Мой дедушка.
— Ветеринар?
— Торакальный хирург.
— Проклятье! — Женщина остановилась. — Торакальный хирург — а он подойдёт?
Она не отрываясь смотрела на Билла, но вопрос был обращён к Элизабет.
— Да, он нам поможет. Даю слово. — Девушка интуитивно понимала, в чем причина беспокойства.
Женщина, будто сомневаясь, приподняла брови, но повела их к своей машине — большому фургону, у которого сзади не было окон.
— Мне пришлось одолжить эту машину, — объяснила женщина, — но уж очень она удобная.
Элизабет была готова сорвать с петель металлическую дверь. Ей не терпелось позвать Дамиана, услышать в ответ лай, успокоить его, сказать, что вот она, рядом, и хочет ему помочь.
Женщина открыла боковую дверцу. Дамиан лежал на одеяле и смотрел прямо на неё. Одного глаза не было. Элизабет молча опустилась перед ним на колени и обвила руками собачью шею. Позабыв и о дедушке, и о непостижимой австралийке, она обнимала его, а слезы катились у неё по щекам.
Дамиан.
Она уже не надеялась его увидеть и теперь, наверное, могла бы просидеть так целую вечность, укачивая его в объятиях и гладя по голове. Пёс был слишком слаб и встать не мог, но изгибался под её ласками, отчаянно пытаясь лизнуть её в заплаканное лицо. Теперь Элизабет действительно понимала, что можно обойтись и без слов.
Тяжёлое тело пса подрагивало от восторга, а она никак не могла его отпустить. Несмотря на жуткие раны, он все-таки был жив и свободен.
— Давайте пересядем, — вдруг торопливо сказала женщина, — нужно закрыть дверь.
Элизабет пролезла в задний отсек фургона, Дамиан подполз и свернулся возле неё. Женщина села за руль, повернулась и махнула рукой Биллу. Тот колебался.
— Вы уверены, что это безопасно? Говорили, эта собака напала на человека.
Австралийка кивнула на Элизабет и Дамиана.
— Вы что, не видите? — сухо сказала она. — Залезайте. Я уверена, собака не сделает ничего дурного.
Билл нерешительно забрался в фургон, хлопнув за собой дверцей. Дамиан с тяжёлым вздохом придвинулся к Элизабет и вытянул голову между передними лапами, не отрывая взгляда от её лица . Девушка полулёжа устроилась у задней двери фургона, одной рукой обнимая пса за шею. Она больше никогда не сможет с ним расстаться.
— Спасибо вам, — сказала она женщине.
— Я делаю это ради него, подруга. Кстати, меня зовут Барбара.
Билл протянул руку:
— Билл Флетчер; моя внучка Элизабет.
Женщина пожала ему руку, но бросила вопросительный взгляд на Элизабет:
— А кто такая Люкс? Элизабет улыбнулась.
Это он меня так зовёт. .
— Кто? — спросил Билл.
Барбара покосилась на Билла и откинулась к стенке фургона.
— Он что, ничего не знает? Что это вообще за история? Как этим типам удалось научить его разговаривать?
— Постойте! — вмешался Билл. — Что вы сказали? Собака — говорящая?
Элизабет подняла руку, призывая Билла подождать ещё немного.
— Они ничего не делали. Никто ничего не делал, Дамиан просто хотел выйти из клетки, очень сильно хотел, и я думаю, он попытался повторить звук, который ассоциировался у него с этим действием. Других объяснений у меня нет. — Она повернулась к дедушке. — Вот что он умеет, Билл. Вот почему Севилл так жаждет заполучить его обратно.
Билл посмотрел на Барбару:
— Вы слышали, как пёс разговаривает?
Судя по реакции Дамиана, Элизабет можно было доверять, и Барбара решила, что пришло время им все рассказать.
— Я увидела его на обочине, рано утром, ещё до новостей. Я без ума от питбулей. — В её голосе звучал вызов. — Я имею в виду настоящих питбулей, не этих ваших выставочных полукровок. — Она посмотрела на Билла с Элизабет, словно ожидая комментариев. — Ну, и когда я увидела питбуля — настоящего, подумать только! — я, понятно, остановилась. В наше время, кроме человека, помешанного на питбулях, им не поможет никто. Все скорее бегут запирать детишек и звонить живодёрам, чтобы те убили собаку. — Она с омерзением тряхнула головой. — Ну, значит, я его вижу, и он так хреново выглядит… Он был ранен, так что я все равно не проехала бы мимо. Подхожу к нему и вижу, что он весь в крови. Ему, похоже, было очень больно, но он питбуль, он никогда не станет жаловаться. Он смотрел на меня, и все, а потом я протянула ему руку, и он её обнюхал. Сначала я подумала: может, какой-то идиот заставил его драться и потом выкинул, но раны были другие, не похожи на укусы, так что версия не годилась. Из глаза у него текла кровь, вокруг все было в крови, и он даже не мог встать на ноги. Просто сидел и смотрел на меня не отрываясь, так гордо, и ждал, что я буду делать. Просто ждал, помогу я ему или нет. Он меня этим купил, так что я сказала: пошли, приятель, разберёмся с этим дома, — и он понял… Я уговорила его встать и первым делом выкинула этот чёртов ошейник подальше в лес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135