— Девушка махнула рукой и открыла дверцу, наклонившись, чтобы сказать что-то. Дамиан среагировал мгновенно. С трудом встав на ноги, он рванулся к выходу — глаза злые, хвост опущен. Элизабет непроизвольно придержала его.
— Спокойно, — велела она. Пёс остановился.
— Привет! — снова крикнула девушка, казалось, не обращая внимания на реакцию собаки. — Как дела?
— Вы пришли за ним? — холодно спросила Элизабет.
— О нет. — Та улыбнулась. — Профессор Хоффман позвонил и попросил узнать, на месте ли пёс. Хочет зайти проведать его.
Элизабет побледнела. Виктор Хоффман придёт за своим псом. Значит, она больше никогда его не увидит. Добро бы он забрал собаку в хорошее место, но как он вообще мог оставить её здесь? Доктор Севилл сказал: «Это пёсик Хоффмана», — но разве нормальный человек позволит стрелять в свою собаку?
— Он придёт его забрать, да?
— Не думаю. Он просто заходит иногда на него взглянуть. Ни разу не уводил его отсюда, насколько мне известно.
— Когда он придёт?
— Не знаю. Просто позвонил и попросил проверить клетку. Думаю, сегодня или завтра.
— Виктор Хоффман — вы знаете, чем он занимается?
— Кажется, изучает диких собак, их поведение, что-то в этом роде. Он приятный человек, — добавила девушка, прежде чем закрыть клетку и уйти.
— Диких собак, значит? — Девушка и пёс посмотрели друг на друга. Элизабет кивнула, найдя подтверждение собственным мыслям о скрытых мотивах, берущих начало в прошлом. — Значит, ты кое-что от меня скрываешь, дикарь? — И она иронически усмехнулась.
Постояв ещё чуть-чуть у дверцы и поглядев на грубые швы у пса на лапах, она повернулась и ушла.
Глава 3
…но сражающийся пёс, с его исключительной
бессловесной любовью и беспредельной отвагой,
заслуживает нашей любви и уважения.
Капитан Лоуренс Фиц-Барнард
В тот вечер Элизабет не могла ни на чем сосредоточиться. В девять вечера она и двое мужчин устроились в холостяцкой гостиной, обставленной тёмной мебелью, где они обычно проводили вечера за чтением. Ей захотелось испечь яблочный пирог — это занятие всегда её успокаивало.
Она смотрела на мерцающий огонь в камине и слушала, как струи дождя стекают по оконному стеклу. Она прикидывала, когда ляжет спать, если начнёт печь пирог прямо сейчас. Может, это гроза делает её такой раздражительной?
Дэйв углубился в журнальную статью, Билл читал вечернюю, газету. Элизабет молча отложила книгу и уставилась на нежные голубые язычки газового пламени. Пирог затевать действительно поздно. Вдруг она представила себе, что перед камином лежит пёс, положив голову на лапы, и смотрит на неё своими загадочными карими глазами. Она тряхнула головой, и видение пропало.
Элизабет встала, взяла стакан Дэйва и ушла на кухню. Порылась в холодильнике, ничего не нашла на свой вкус и с ненавистью посмотрела на корзинку с яблоками. Вернувшись в гостиную, она поставила полный стакан рядом с Дэйвом. Тот поблагодарил, даже не взглянув на неё. Подогнув под себя ноги, она уселась на диван, теребя подол рубашки.
— Что-нибудь не так, Эл? — Дедушка, отложив газету, смотрел на неё поверх очков.
— Да нет. Просто тревожно. Какой ливень, а?
Билл сложил газету.
— В такую ночь не стоит бродить по улицам, это уж. точно. — Он не сводил с неё взгляда.
— Думаю испечь пирог. Не составишь мне компанию?
— Конечно.
Они встали и ушли на кухню. Элизабет высыпала муку и стала готовить тесто. Билл сел на стул, по-прежнему наблюдая за ней.
— Я знаю тебя не первый год, Элизабет, и я вижу, когда тебя что-то беспокоит. Если хочешь, можем поговорить об этом.
Элизабет с преувеличенным вниманием занималась тестом. Она очень хотела рассказать, что её мучает, но чувствовала, что с Биллом и Дэйвом обсуждать это стоит в последнюю очередь.
Может, я к ним несправедлива. Может, Билл что-нибудь придумает, так всегда бывало раньше.
Он был её лучшим другом. Он вырастил её и был ей ближе, чем отец.
— Ладно. Вообще-то я не хотела говорить — мне кажется, тебе это не понравится. — Её испачканные мукой руки сновали над столом, словно умоляя его понять. — То есть я не могу отделаться от кое-каких мыслей. Хотя это ерунда, конечно.
— То, что важно для тебя, важно и для меня, Элизабет.
Ох, спасибо тебе. Помнишь собаку? Я говорила о ней за ужином. Истощённого пса? — Билл помотал головой, но она все равно продолжала: — Ну, его вылечили, он теперь в общем отделении, где все собаки, я его там видела.
Она умолкла, поскольку дальше пришлось бы или снова врать, или подставить себя под удар. Не хотелось обманывать деда, поэтому Элизабет глубоко вздохнула:
— Я не говорила вам — знала, что Дэйву не понравится, — но я работаю хендлером. Занимаюсь с собаками по два часа в день, между занятиями. Ухаживаю за ними, ну, ты знаешь…
Лицо деда не изменилось — казалось, он хотел выслушать все до конца, поэтому она заговорила снова:
— Только не говори об этом папе, он просто взбесится.
— Обещаешь?
Дед кивнул, очень серьёзно:
— Обещаю.
Короче, я увидела его там, в клетке, когда работала. Я… — Она помедлила, пытаясь избежать подводных камней. — Мне кажется, с ним плохо обращаются. Очень жестоко. Нельзя просто так взять и прострелить ему ноги. Я хотела бы… Ну, не знаю, я просто хочу, чтобы его оттуда забрали, вот и все.
Билл кивнул, обдумывая её слова.
— Ты беспокоишься именно об этой собаке, да?
Элизабет пожала плечами:
— Наверное. Он, похоже, так радуется, когда меня видит.
Билл поджал губы.
— Эл, ты очень скоро станешь студентом-медиком.
Специалисты по кардиохирургии, к которым ты собираешься примкнуть, во время обучения используют огромное количество собак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135