Собака пропала сразу после того, как Севилл напечатал статью в журнале, так что исчезновение пса поставило Севилла в невероятно сложное положение. Не найдётся слов, чтобы описать облегчение и благодарность доктора. Том станет героем.
Героем, который сломил безупречное мужество девушки и приговорил эту удивительную собаку к тягостному существованию.
Он гнал изо всех сил, злясь на себя. Это ведь совсем несложно. Он должен отвезти Элизабет в больницу, а когда он это сделает, у пса не будет другого пути, кроме возвращения к Севиллу.
Том начал молиться — пылко, отчаянно, умоляя Господа дать ему силы сделать то, что он должен.
Под защитой груды брёвен Элизабет пролежала двадцать четыре часа, свернувшись, как креветка. Её тошнило, но она была слишком слаба и не могла даже поднять голову. Потом её силы подтачивало переохлаждение, и в конце концов она потеряла сознание. Очнувшись, Элизабет понятия не имела, где находится, и плохо представляла себе, что случилось в последние часы. Она вспомнила, что убегала от Севилла; у неё промокли ноги. Она пришла на пляж, было очень холодно и страшно. Она отчётливо помнила — на вид и на ощупь — куски коры, на которых лежала, запах водорослей, крики чаек, такие громкие, словно они устраивались на ночлег прямо на её голове. Постепенно Элизабет осознала, что находится в незнакомом месте, а над нею — оштукатуренный потолок.
Я внутри здания.
Дамиан.
Господи, где Дамиан?
Невыносимая головная боль заставила её сощуриться, когда она попыталась сфокусировать взгляд. Первая мысль была о собаке. Она приподняла голову, силясь вспомнить, когда в последний раз его видела.
Дамиан лежал рядом, вытянувшись вдоль узкой кушетки. Хрипло вздохнув с облегчением, девушка уронила руку ему на шею, убеждаясь, что это не сон. От резкого движения волна боли разлилась у неё в голове, она прижала другую руку ко лбу, застонала и закрыла глаза. В этот момент ей было все равно, где она. Она хотела только одного — чтобы прекратилась боль. Или же умереть — смотря что произойдёт раньше.
Когда она снова открыла глаза, перед ней стоял мужчина. В его руке было что-то тёмное, и он тянулся к её лицу. Она узнала его. Где бы ни был Том, Севилл всегда оказывался где-то рядом. Она, кажется, ни разу не видела одного без другого. Они нашли её и теперь заберут собаку. Элизабет застонала, пытаясь справиться с подступающей тошнотой. Она не могла сдаться без борьбы. Дамиан поднялся и стоял возле кушетки, беспокойно глядя на неё.
— Дамиан, уходи, — слабым голосом простонала она, пытаясь прогнать его. Том быстро подошёл, положил ей на голову холодный компресс и мягко тронул за руку.
— Все хорошо, Элизабет, — мягко сказал он, — все в порядке. Пожалуйста, не бойся.
Она не помнила о Томе ничего — только то, что он подручный Севилла. И сейчас сознавала только, что помощник Севилла схватил её за руку и пытается что-то положить ей на глаза. Она тщетно пыталась вырваться. Её затошнило. Дамиан, сконфуженный и возбуждённый, отпрянул и залаял на них.
— Дамиан, замолчи! — шикнул Том. — Элизабет, прошу тебя, потише. Нельзя, чтобы пёс тут лаял.
Он осторожно прикоснулся к ней, чтобы успокоить, но она резко дёрнулась.
— Севилл, — выдохнула она, и на неё накатила ещё одна волна тошноты.
— Его здесь нет. Ты в безопасности, поверь мне. Все хорошо, не волнуйся.
Он отодвинул влажный компресс повыше на лоб. Элизабет перестала сопротивляться, но в глазах её плескались страх и подозрение.
— Пожалуйста, не давай Севиллу…
— Его нет здесь. Ты в безопасности. Посмотри сама. — Том обвёл рукой комнату. Элизабет огляделась.
— Где он? И где я?
— Ты у меня дома. Ты здесь уже несколько часов. Элизабет, ты чуть не умерла. Что с тобой случилось?
— Севилл не придёт сюда? Он не придёт? — спрашивала она, все ещё не доверяя ему, пытаясь сфокусировать взгляд. Ей снова стало плохо, глаза сами собой закрылись. Тошнота накатывала на неё неодолимыми волнами, накрывая и уволакивая, как прилив, прочь от Тома и из этой комнаты.
Севилл сюда не придёт. Ты в безопасности, — повторил Том. — Твоя собака тоже. Спи.
На следующее утро головная боль немного утихла, и Элизабет смогла сесть и оглядеться. Дамиан все ещё лежал около неё, голова его покоилась на вытянутых передних лапах. Она пыталась думать — нужно было понять, что произошло. Но никакого смысла во всем этом она не видела. Девушка обвела глазами маленькую, очень аккуратную квартирку. По обстановке видно, что это квартира мужчины: мебели мало, однако некоторые предметы удивили Элизабет. Безделушки, которые можно встретить в доме пожилой женщины. Теперь она вспомнила, что это жилище Тома. Отсюда, конечно, надо бежать. Может, он уже сейчас ведёт сюда Севилла, и тот заберёт собаку.
Она чуть не выскочила из собственной кожи, когда заметила Тома. Парень сидел в кресле слева от неё совершенно неподвижно. Выпрямив спину, слегка откинув голову назад и закрыв глаза, подняв руки ладонями вверх на несколько дюймов над коленями — он молился. Элизабет моргнула и снова зажмурилась от головной боли, увидев такую странную картину. Затем потёрла лоб и снова открыла глаза. Том привёз её к себе. Не сказал Севиллу. Не отвёз в больницу.
— Эй, Том, — нерешительно позвала она, — с тобой все нормально?
Том открыл глаза и посмотрел на неё, потом медленно опустил руки.
— Тебе уже лучше?
— Ага. А с тобой все нормально? Что ты делаешь?
— О чем ты?
— Вот сейчас… ну, знаешь, ты что-то делал.
— Я молился. — Он слегка пожал плечами, словно молиться — самая очевидная вещь в мире.
— Молился… — выдохнула она и легла обратно, потирая ладонями пульсирующие виски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135