Вроде того. Нужно выяснить это, то есть, я хочу сказать, с тобой наверняка все в порядке. Ты хорошо выглядишь.
Она откинулась назад, опершись на локти.
— Но что мне с тобой делать? Я не могу взять тебя домой — ты даже не представляешь себе, насколько это невозможно. — Вздохнув, она отклонилась назад ещё сильнее, глядя в облачное небо. — Я теперь тоже вляпалась в историю. Как раз сейчас пропускаю занятия. Прогуливаю, понимаешь? Невозможно прогуливать и получать хорошие оценки, знаешь ли. Не говоря уже о том, что наша с тобой прогулка противозаконна.
Она засмеялась, представив себе, в какой ужас пришёл бы Тони, если бы увидел, как она преступно прогуливает занятия. Ей стало легче.
Нужно решать, что делать дальше. Все складывалось довольно глупо. Дамиан устроил подбородок на лапах, тяжело вздохнул и закрыл глаза.
Ты рискуешь своей карьерой.
Ты должна сделать правильный выбор.
Она повернулась к питбулю. Подавшись вперёд, прикоснулась к Дамиану и положила руку ему на бок. Когда она касалась его, он был живым и настоящим, а не задачей, которую нужно решить.
Нужно ли вести тебя обратно?
Она так горько вздохнула, что пёс поднял голову и беспокойно посмотрел на неё. Она слабо улыбнулась.
— Все нормально, — прошептала она, успокаивающе потрепав его, — все хорошо.
Разве?
У неё не было выбора. Она должна отвести его обратно и попросить Патти выяснить, почему он оказался в этом корпусе. Ей нужно время. Она не может просто спрятать его где-нибудь в чулане, надеясь, что он избежит судьбы большинства беспризорных собак, гибнущих под колёсами машин или в приютах для бродячих животных. Кроме того, возможно, его уже заразили какой-нибудь смертельной болезнью. Нет, она должна отвести его назад.
Она встала. Дамиан, поняв, куда она направляется, встал и потрусил вперёд, подняв хвост и слегка виляя задом. Его бочкообразное тело покачивалось, он напоминал рептилию. Элизабет завидовала ему. Он смог сбросить багаж последних месяцев и просто получать удовольствие здесь и сейчас. При любой возможности Дамиан, похоже, был способен наслаждаться жизнью во всей её полноте.
Это замечательно, только вот сама она так не умеет. Её счастье, казалось, всегда маячило где-то в отдалении, его нужно было заработать. Что-то, что нужно заслужить.
Почему вся моя жизнь была подготовкой к чему-то? Почему я не могу жить сейчас?
Она медленно поднималась по склону, размышляя о стойкости питбуля. Через все эти месяцы бесконечных пыток Дамиан сумел пронести изящество, достоинство и мягкость.
Это потому, что он глупый и не знает о том, в каком положении оказался, или потому, что у него дивная душа и он получает удовольствие от жизни?
Она восхищалась Дамианом. В тот день она приняла роковое решение — пропустить не одно, а все занятия. Казалось, гораздо важнее гулять по дну солнечного оврага, наблюдать за птицами и кроликами, бросать палки собаке, бегать и скользить по замёрзшим лужам среди узких теней от высоких елей. Элизабет надела поводок на шею пса, и они ушли из оврага. Немного погуляли по улицам, а остаток дня провели в парке. Впервые в жизни Элизабет играла как ребёнок, под мудрым руководством собаки.
Патти — «мой разведчик», как называла её Элизабет — оказалась, что называется, на вес золота. Меньше чем через сутки она сообщила, что никаких экспериментов над питбулем не проводят, он просто временно живёт в корпусе по распоряжению директора Исследовательского центра. Элизабет вознесла благодарственную молитву в сторону кабинета Новак.
Намереваясь облегчить Дамиану жизнь, Элизабет разработала план, не вынуждавший её обманывать Билла и Дэйва. Им она сообщила, что увлеклась бегом, а раннее утро для этого — самое удобное время. Дэйв никогда не одобрял ничего, что отнимало время и силы от занятий, поэтому объявил затею опасной. Женщина, бегающая в одиночестве, вокруг кампуса в предрассветной тьме, определённо нарывается на неприятности. На это у неё был заготовлен честный ответ: она будет в полной безопасности, поскольку бегать собирается в сопровождении друга мужского пола.
Элизабет всегда была «жаворонком» — обычно по утрам она читала в кровати или сидела на кухне, пока отец собирался на работу, а Билл готовил завтрак для всех троих. Ей, правда, никогда не взбредало в голову выйти из дома до восхода солнца. Теперь, когда она хотела видеться с Дамианом хотя бы раз в день, не жертвуя при этом занятиями, её вдохновлял утренний вид из окна.
Элизабет проснулась до восхода солнца, сквозь занавески увидела, как начинает светлеть небо, подошла к окну и засмотрелась на мягкий зимний пейзаж. Полдюжины малиновок сидели неподвижно на сером газоне, как маленькие часовые. Она потянулась лицом к форточке и глубоко вдохнула морозный воздух. Чистый, пьянящий аромат придал ей решимости — она оделась и, выскользнув из дома, поехала к университету. В корпус вошла по пропуску хендлера и направилась к Дамиану. Тот уже стоял у дверцы и ждал её. Они вместе бегали по газонам кампуса в сером предрассветном воздухе, играя, как дети.
То же самое она сделала на следующий день, и на следующий. Элизабет нравились эти прогулки в утренней полутьме: она отпускала Дамиана бегать без поводка и смотрела, как постепенно светлеет горизонт на востоке, Дни складывались в недели, утро теперь было временем Элизабет и Дамиана. Лишь редкие безрассудные души делили с ними предрассветные часы.
Рядом с оврагом был дендрарий, в котором росли гигантские клёны и дубы. Во время одной прогулки с Дамианом произошёл казус, который подтвердил некоторые давние подозрения Элизабет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135