Она легонько постучала по стеклу, но пёс продолжал лежать, свернувшись калачиком и не замечая её.
— Простите. Я вижу, вы очень привязаны к нему. — Том больше ничего не смог придумать.
Она наградила его испепеляющим взглядом и неохотно уселась на стул.
Прошло минут десять. Оба они сидели, пытаясь не смотреть друг на друга. Наконец девушка, беспокойно поёрзав, спросила:
— Вы говорите с акцентом. Откуда вы? Тома удивил её вопрос.
— Из Луизианы. — Хм.
Они помолчали. Том посмотрел на часы. Девушка разглядывала свои ногти.
— Давно здесь живёте?
— Моя мать перевезла нас сюда несколько лет назад. — Он надеялся, что она не спросит, зачем. Он не мог врать и не хотел признаваться, что семья переехала, чтобы оказаться поближе к тюрьме, где сидел его отец.
— Ваша мать — что она делает?
— Что делает? — Том нахмурился, не вполне понимая, о чем она.
— Что она делает? Занимается каким-нибудь бизнесом?
— Нет, мэм. Она растила нас, детей. Этой работы ей хватало.
— Вы с ней близки?
Том повернулся, чтобы увидеть её лицо. Он ожидал от этой девушки надменности и высокомерия. В конце концов, её отец — кардиохирург и сама она собирается поступать в медицинскую школу. Том пытался представить, что можно чувствовать, когда поступаешь в медицинскую школу и просто ждёшь, когда начнутся занятия. «Знает ли она, как ей повезло?» — думал он.
— Мы были очень близки. Она возвратилась домой семь месяцев назад.
— Назад, в Луизиану, да? — Она умерла.
— О господи, я прошу прощения. Я не поняла.
Он помотал головой, показывая, что ничего страшного.
— Нет, это я виноват. В таких случаях мы говорим «возвратился домой». Я забыл, что здесь так не принято.
— Вы правы. Не принято. Но мне все равно очень жаль.
Он кивнул, и они снова замолчали. Затем Том с облегчением услышал, как Севилл открыл заднюю дверь и вошёл в дом.
— Извините. — Том кивнул девушке и быстро вошёл в комнату к собаке, чтобы навести там порядок перед началом работы.
— Добрый день, — сказал Севилл, входя в комнату. — Где Том?
— В комнате Дамиана.
— Ты не входила туда?
—Нет.
— Хорошо. Начнём. — Он положил портфель на стол и скинул пиджак. Закатал рукава рубашки, подошёл к пульту и включил его. Том вынес ключи от внутренней двери.
— Дай-ка мне это. — Севилл показал на металлическую коробочку на столе. Внутри были шарики собачьего корма. Элизабет взяла коробку, свой реквизит и вошла в комнату. — Его ЕРП будет состоять из того, что ты держишь в руке, — объяснил Севилл, когда отпер внутреннюю дверь и придержал её перед ней. — Псу пойдёт на пользу, если ты начнёшь более регулярно вознаграждать его за правильные ответы.
— Что такое ЕРП?
— Ежедневный рацион питания. Как ты его награждала и как часто?
— Он просто хотел сделать мне приятное. Ему нравится учиться. Я не уверена…
— Когда он даёт правильный ответ, как ты его поощряешь?
— Я не понимаю, что вы имеете в виду. Если он делает все хорошо, я просто говорю ему, что он молодец. — Она пожала плечами. — Ну, или глажу его, или что-нибудь такое. Я редко кормлю его во время работы.
Севилл кивнул.
— Вот чего я пытаюсь добиться. Нам нужно стандартное поощрение. Начнём сегодня, будешь давать ему шарик за правильные ответы — так же часто, как поощряешь его вербально. Так он будет зарабатывать себе еду, Элизабет. Если ты не истратишь весь дневной рацион во время работы, больше он сегодня есть не будет.
Элизабет не смогла придумать, что сказать на это.
Осторожно взглянув на мужчин, Дамиан поднялся и поспешил к девушке. Севилл принял обычную позу, прислонившись к стене в полудюжине футов от них. Элизабет присела на корточки, обняла Дамиана за шею, и они поздоровались. Дамиан сунул нос в коробку в её руке.
— Иди сюда.
Она достала шарик, проверила его и протянула псу. Тот немедленно его съел.
— Господи, тебе нравятся эти штуки? — Она достала ещё один. — Судя по всему, у тебя не такой уж большой выбор.
Севилл вмешался, шагнув вперёд:
— Какое действие ты только что закрепила?
— Что я сделала с чем?
Только что ты закрепила его поведение при помощи поощрения, и я не понял, что было в данном случае целевым поведением.
— Ну, я не думаю, что сделала то, что вы сказали. Я просто дала ему шарик… Прошу прощения, я сделала что-нибудь не так?
Севилл обречённо махнул рукой.
— Очевидно, эта собака в состоянии учиться вопреки твоим ошибкам, — проговорил он, возвращаясь к стене. Элизабет пожала плечами и повернулась к псу. Тот тяжело дышал.
— Пить, — сказал он.
— Ты хочешь воды, Дамиан?
— Пить.
Элизабет повернулась за разрешением к Севиллу. Он покачал головой. Она обернулась к Дамиану:
— Ох, сейчас нельзя пить. Прости, я принесу тебе воды попозже.
Девушка нахмурилась: странно. Что плохого в том, чтобы дать псу напиться? Если он будет мучиться от жажды, это помешает работе.
Господи, он просто подонок. Садист и подонок.
— Сколько слов он может выучить и запомнить за один день? — спросил Севилл.
— Только два, — быстро соврала Элизабет. Однажды Дамиан выучил целых три слова, но тогда был особенный день, и Севиллу не обязательно об этом знать. Этот человек стал бы давить на собаку.
— А почему только два? Что мешает ему учить больше?
— Ну, он устаёт. Ему становится скучно. То есть ему ведь достаточно трудно говорить, это для него неестественно. Нужно сосредоточиваться, а через некоторое время он начинает отвлекаться. Я не вижу причин давить на него — удивительно, что он вообще в состоянии такое делать.
Севилл разглядывал их обоих.
— Научи его новому слову прямо сейчас и дай в награду еду. Напоминаю тебе: ты оставишь его голодным, если не будешь подкреплять едой правильные ответы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135