Она прошла по коридору и взялась за дверную ручку. Посмотрела на пса.
— Туда! — счастливым голосом сказал он.
Чувствуя себя невероятно глупо, она открыла дверь, и довольный пёс умчался в хмурое, дождливое утро.
Глава 8
Как ужасно знать правду,
когда в правде нет утешения.
Софокл
Она позволила Дамиану бегать под проливным дождём, а сама осталась стоять в дверях, недоверчиво щурясь. Через несколько минут пёс вернулся без зова — лапы грязные, с шерсти течёт. Элизабет отвела его обратно в клетку и закрыла дверцу. Постояла пару секунд, по-прежнему не отводя глаз от пса. Не надо было выпускать его. Уборщики заметят, что шерсть промокла. Но сейчас уже было поздно.
Ей нужно было уходить, но она ещё колебалась, размышляя: Дамиан, наверное, какой-то другой… ну, как-то отличается от прочих собак. И все же это был Дамиан — отряхнулся, почесал за ухом, и она успокоилась. Ничего сверхъестественного в нем нет. На этот раз он не возражал против её ухода.
Следующим утром дождь все ещё лил как из ведра. Элизабет встала перед клеткой; держа в руке угощение.
— Ну что, дружок, давай посмотрим, что ты на самом деле умеешь. — Она подняла шоколадку повыше и показала на дверь. — Хочешь туда?
— Туда! — выпалил пёс, клацнув зубами в конце слова. Она поняла его сразу — это не было похоже на лай.
— Ой, — слабо вымолвила она, — очень хорошо. — «Хорошо» — это ещё мягко сказано. Элизабет опустила голову и с удивлением заметила, что у неё дрожат руки. — Ох господи. Ну ладно, выходи.
Пёс побежал к входной двери, пританцовывая от нетерпения.
— Эй, Дамиан, погоди. Послушай — ты никому больше не должен говорить это слово, понимаешь?
Дамиан скрёб и толкал дверь, пытаясь выйти на улицу.
— Туда ты не пойдёшь. Прости, но по утрам с тебя будет течь вода, кто-нибудь заметит, сообщит директору, и нам конец. Уж поверь мне.
Ей не терпелось попробовать научить его новым словам, чтобы проверить, случайно ли он произносит такое сочетание звуков — «туда». Она задумалась, пошевелила губами, пытаясь понять, какой звук ему будет легче выговорить (странная мысль, однако) и что может быть важно для Дамиана, чтобы он захотел произнести это слово. Слово «пища» казалось трудным, так что она остановилась на слове «еда». Оно было к тому же очень похоже на «туда».
— Хочешь чего-нибудь съесть? Еда, Дамиан. Скажи — еда! Еда! Давай, скажи — еда!
Дамиан уставился на неё, склонив голову набок.
— Ну давай, если ты можешь сказать «туда», то можешь сказать и «еда».
— Туда!
Прекрасно, мне понравилось, но я хочу, чтобы ты сказал «еда». Еда! Говори, Дамиан, говори же. Скажи — её её-да! — Она держала бисквит возле самого его носа. Он к ней потянулся, и она убрала руку. — Нет. Если ты хочешь получить это, надо сказать — «еда». Это — еда. Ну, на самом деле это печенье, но для тебя просто еда. Скажи — еда. Она никогда в жизни не чувствовала себя так глупо. «Ты Тарзан, а я Джейн», — подумала она с иронией. Дразнясь, она поднесла бисквит к носу Дамиана.
— Отлично выглядит, вкусная еда.
— Еда.
— Сукин сын! — Элизабет выпрямилась. — Ты это сказал! Ты сказал «еда».
Дамиан прижал к голове уши, и она догадалась, что резким восклицанием напугала его.
— Нет, нет, все хорошо, Дами, ты молодец, большой молодец, я просто чуть с ума не сошла, вот и все.
Она не могла понять, как Дамиан произносит слова. Она слышала, что даже шимпанзе, несмотря на сходство с людьми, не могут артикулировать звуки из-за совсем небольшой разницы в строении черепа и гортани. Но с другой стороны, подумала она, этот аргумент не выдерживает никакой критики — посмотрите на попугаев. Она, к примеру, знала африканского серого попугая, который не только мог подражать человеческим звукам, но даже отвечал на вопросы и объяснял, чего хочет. А ведь голова у него здорово отличается от человеческой. А мозги вообще размером с горошину. Все эти теории о строении головы и размере мозга не слишком убедительны, решила она.
Элизабет возилась с Дамианом ещё несколько минут, выпуская и возвращая его в клетку со словом «туда» и награждая печеньем, когда он произносил «еда». Пёс охотно играл, весь трепеща от её внимания, — он быстро понял связь между словом и предметом или действием, которое ему соответствовало. «Туда» позволяло ему выйти из клетки, «еда» ему давала угощение: простое упражнение для собаки.
— Я должна уйти, Дами. Только не разговаривай с уборщиками. Понимаешь? Ни с кем! Как бы я хотела, чтобы ты понял. Если ты что-нибудь кому-нибудь скажешь, мы пропали.
Она прижала палец к губам — Дамиан знал этот жест. Это значило, что он должен замолчать. Она этому научила его на прогулках. Элизабет повторила жест и прошептала:
— Не разговаривай, молчи.
Дамиан зевнул и помахал хвостом.
«Ох, дружок, — волновалась про себя Элизабет, — меня спасёт лишь чудо; у меня — глупейшая во вселенной говорящая собака. Ты только не разговаривай без меня, хорошо? Пока я не вернусь. И не проси уборщика выпустить тебя, пожалуйста, пожалуйста, ради всего святого!»
Все эти дни она лихорадочно размышляла. Сама с собой спорила, уверяя себя, что ясно слышала слова, — и тут же возражая, что это совершенно невозможно. Можно ли кому-нибудь рассказать об этом? В крайнем случае расскажет Биллу и приведёт его посмотреть на собаку. Билл — один из умнейших людей, которых она знает. Взглянув на собаку, он сумеет оценить важность ситуации. Потом она подумала, что природная сдержанность Дамиана может помешать ему говорить в присутствии Билла или кого-то другого. Если такое случится, все решат, что она свихнулась.
Ну ты же сама знаешь, что слышала.
Даже если она слышала слова, это не значит, что Дамиан действительно разговаривает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135