"Старейший, она не просыпается! - вдруг донеслось до меня.— Она даже и ухом не ведет!"
"Дотронься осторожно до ее кожи, - сказал я, отправившись назад к поляне.— Проверь, насколько она затвердела, чтоб хотя бы иметь представление, сколько еще предстоит ей провести времени во сне".
Я услышал его вскрик прежде, чем он вновь обратился ко мне мысленно:
«Увы! Кожа почти не затвердела. Чешуйки свободно прогибаются, господин!»
Словно подхватывая его смятение, глухо прокатился повторный рокот, и земля вновь начала дрожать; но теперь дрожь длилась несколько дольше. Сердце мое бешено колотилось, и каждая частица моего существа вопила мне, что нужно убираться отсюда; однако раз уж я явился сюда, то не мог ее теперь бросить.
Я поспешил в пещеру, на этот раз подметив, что крылья мои, хоть и плотно прижаты к бокам, все же задевают за стены. Нам не удастся вдвоем вытащить ее наружу — развернуться будет просто негде.
Дхрейтан, должно быть, тоже это заметил, ибо когда я подошел к Никис, он спросил:
— Удастся ли нам, господин?
Я впервые хорошенько рассмотрел Никис; как ни странно, оказывается, можно обращать внимание на различные мелочи, даже когда время отчаянно поджимает. Она казалась милым молоденьким созданием: новые, мягкие чешуйки ее кожи цветом напоминали темную сталь, а самоцвет ее души был подобен янтарно-желтому топазу. Она была всего лишь на несколько келлов старше Дхрейтана, и на том спасибо, но все же оказалось достаточно крупной: я понял, что нести ее мне будет нелегко, и долго я не выдержу.
— Помоги мне перевернуть ее, — сказал я. — Скорее, скорее!
Вдвоем мы исхитрились повернуть Никис на спину.
— Сложи ей крылья, только осторожнее, — велел я, — смотри, чтобы они лежали по бокам, а не под ней. А теперь дай-ка мне взяться...
Слова мои заглушил страшный грохот. Совсем рядом! Сейчас же последовали очередные толчки: начавшись едва заметно, они быстро становились все сильнее и сильнее — с каждым разом.
Я едва мог стоять на ногах и все же сумел подхватить Никис под плечи, там, где начинались крылья, и прокричал Дхрейтану:
— Нужно сейчас же выбираться отсюда, мы слишком близко к огненным пустошам! Следи за ее крыльями!
Я поволок Никис, пятясь назад, стараясь как можно быстрее выбраться наружу. Дважды я падал на нее, сбитый с ног подземными толчками. И все же двигался я до ужаса медленно; я знал, что острые камни царапают ее нежную кожу, а крылья покрываются ссадинами и мнутся, но мне нужно было любой ценой вытащить ее, поэтому я не останавливался.
Наконец я оказался снаружи; теперь, выпрямив спину, я мог волочить Никис гораздо быстрее — и пару мгновений спустя она была вне пещеры.
Однако пара мгновений — это все, что у нас было в запасе. Земля перестала дрожать, едва я выбрался на поляну, но сейчас же в ноздри мне ударил резкий запах. Когда Дхрейтан вышел следом за Никис, он тоже почуял его.
— Старейший, чем это полон воздух? — спросил он. — А этот шум... Это же просто рев какой-то, господин Шикрар!
— Это огонь, малыш, — ответил я, всеми силами стараясь сохранять спокойствие. — Помоги мне перевернуть ее на грудь, чтобы я мог поднять ее. — Пока мы ворочали Никис, я добавил: — Горит ли это земля или полыхают деревья, у нас в любом случае времени в обрез: огонь того и гляди настигнет нас. — Меня передернуло: с каждым мгновением смрад становился все сильнее, а Дхрейтан, казалось, двигался медленнее улитки. — У нее переплелись задние ноги — скорее, Дхрейтан! Времени больше нет!
— Но этот запах, — проговорил он, когда вместе мы вновь перевернули Никис спиною вверх. — Это ведь горит не дерево.
— Ты прав. Это горят скалы. А теперь взлетай, я попробую поднять ее.
Я с сожалением подумал, что все сейчас отдал бы за высокий утес, откуда можно было бы свободно слететь вместе с ношей. Мне и себя-то нелегко было поднять с плоской земной поверхности, а в Никис, должно быть, была добрая треть моего веса. Послав короткую молитву Ветрам, я попытался обхватить ее. Это оказалось нелегко, но все же мне удалось сцепить вместе когти обеих кистей у нее на груди.
Совсем близко раздался грохот, в ноздри ударил едкий запах расплавленного камня, а между стволами показалось изжелта-багровое пламя, катившее прямо на нас.
— Огонь приближается! Лети! — выкрикнул я. Подхлестываемый ужасом, я припал к земле и, с неимоверной силой оттолкнувшись задними ногами, совершил величайший в своей жизни прыжок ввысь, с силой заработав крыльями — часто-часто, как только мог.
К своему нескончаемому удивлению я почувствовал, что поднимаюсь в воздух.
"Подлети ко мне снизу, Дхрейтан, да поскорее, поможешь мне хоть немного: ноша больно тяжела, — выдохнул я на Языке Истины, стараясь набрать высоту. — Скорее, скорее!"
Дхрейтан поднырнул под Никис, едва я приподнялся над верхушками деревьев. Ему удалось переложить на себя часть ее веса, что позволило мне лететь несколько ровнее. Я оглянулся, чтобы посмотреть, откуда взялась расплавленная порода.
Мы поднялись совсем невысоко от земли и все еще неистово разгоняли крыльями воздух, когда огненная река затопила под нами поляну, яростно зашипев и обдав нас облаком пара, едва достигла озерца, из которого я еще совсем недавно пил воду.
— Быстрее, Дхрейтан, и берегись воздушных ям! — прокричал я. Двенадцать сотен лет я обучал юных кантри летать: кому, как не мне, было известно, что может случиться, если мы, оставаясь слишком близко от земли, столь неспокойной сейчас, вдруг попадем в воздушную яму, прежде чем сумеем воспользоваться восходящим потоком теплого воздуха, быстро поднимавшимся от расплавленной породы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172