Все же нам удалось набрать приличную высоту, и мы даже приноровились друг к другу, чтобы делать взмахи слаженно. Никогда прежде не возносил я так хвалу размаху своих крыльев, но пока это было единственное, за что можно было благодарить судьбу. Лишь на мгновение обернулся я назад, но этого оказалось достаточно, чтобы увидеть, откуда взялась расплавленная порода.
Южные утесы более не стояли неизменно на страже, как было всегда. Они точно просели, и в самом низком месте из глубинных недр лился поток огня, раздуваясь прямо-таки на глазах, — золотисто-багровая огненная стена. Огромное пламя взметалось ввысь от пылающих лесов. Чувство было такое, будто видишь смертельную рану на теле любимой.
"Родичи, времени больше нет. Летите! Южные утесы разрушены! — выкрикнул я мысленно, рассеивая свою речь, чтобы было слышно всем. — Огонь наступает! Трижэй, какие вести?"
"Добрые вести, учитель Шикрар, — услышал я неожиданно чей-то голос и облегченно вздохнул: это был Гирэйнтикх. — Мой двоюродный брат разбудил меня. Хорошо, что у него голос зычный, чуть потише грохота камнепада: сон мой был крепок".
«Приветствую тебя, Гирэйнтикх, хвала Ветрам, ты с нами... Идай!» — позвал я.
"Потише, Шикрар, я-то ведь не сплю, не беспокойся, — последовал насмешливый ответ Идай. — Я в воздухе, как и почти все наши родичи. Мне виден остров, и я даже вижу вас... Во имя... Крэйтиш, скорее, за мной!" — выкрикнула она.
"Сам бы я не стал просить тебя об этом, Идеррисай, — произнес я негромко лишь ей одной, когда она кинулась вниз на волнах ветра, чтобы помочь нам с Дхрейтаном, — но буду рад твоей помощи".
"Разве я могла тебя так оставить? — отозвалась она. — Давай-ка, Дхрейтан, ты уже достаточно помог этому выжившему из ума старику, тем больше достоин чести; однако Никис для тебя — слишком тяжелая ноша. Лети к остальным".
«Как пожелаешь, госпожа. Держись, повелитель Шикрар, я отпускаю», — сказал Дхрейтан.
«Спасибо, что предупредил», — отозвался я, надсадно охнув, когда вновь ощутил полный вес Никис, повисшей у меня в объятиях. Во имя Ветров, как же все-таки она была тяжела!
"Неподалеку мы встретили теплый поток, поднимающийся от восточных утесов, — проговорила Идай, подлетая под меня и принимая изрядную часть веса Никис себе на спину. — Я подумала, Шикрар, что тебе будет отрадно это услышать".
"Хватало бы мне сейчас воздуху, Идеррисай, я бы рассмеялся, — ответил я. — Все собрались?"
«От Токлурика до сих пор нет вестей, но путь на северо-запад, где жила Роккелис, не близок. Шикрар, между нами: у тебя есть хоть какая-то надежда на то, что они еще живы?»
«Нет, Идай, и думаю, что и Токлурик не слишком-тo в это верит, но что ж поделать — должно следовать туда, куда ведет сердце. Роккелис приходилась ему родственницей. Быть может, он всего лишь надеется отыскать самоцветы их душ... Самоцветы! Я должен забрать их!..»
"Хватит с тебя, Хадрэйшикрар! — резко оборвала меня Идай. — Я ценю твое участие, но и прочие из нас вполне способны сами все устроить. Самоцветы душ. Предков и Потерянных в полной безопасности. Даже безумная затея Кейдры насчет деревьев хлансифа нашла своих сторонников. - Голос ее смягчился.— Несколько мелких памятных предметов, семена и небольшой камень с Летнего луга — вот и все, что у нас осталось после пребывания в Юдоли Изгнания на протяжении пяти ситов".
Я выдавил из себя смех, прошипев:
«И кроме этого еще жизни всех кантри!»
«Что ж, если тебе так хочется, то да», — ответила она. С великим облегчением я почуял и в ее голосе веселый оттенок.
Я оглянулся и посмотрел вниз. Идай загораживала своими крыльями весь обзор, но мне все же удалось в последний раз окинуть взглядом остров, на котором я был рожден. Он был наполовину скрыт темным дымом, а в северной его части даже при ярком солнечном свете были видны ярко-красные пятна: должно быть, там в небо били мощные струи огня, заметные даже с такого далекого расстояния.
Идай глянула на меня.
"Шикрар, друг мой, все кончено, — проговорила она с грустью. — Мы знаем, что ничего уже не вернуть. Нет нужды смотреть на разрушение нашего дома. Следует помнить его таким, каким он был прежде. Глубочайшая истина всего живого заключается в жизни, а не в смерти".
Разумеется, она была права. Я закрыл глаза и отвернулся, сосредоточив все силы на том, чтобы нести Никис, продолжая набирать высоту, направляясь на восток и слегка на юг.
Но все же не мог удержаться и продолжал оглядываться — до тех пор, пока из виду не исчезли даже облака, скрывавшие остров.
Ланен
Проснувшись утром, я почувствовала себя довольно сносно. Вариен посапывал, лишь слегка отодвинувшись, чтобы не беспокоить меня, но две других постели, похоже, так и не были расправлены. Мне хотелось пораньше позавтракать, но оказалось, что Релла с Джеми меня опередили: они уже сидели в общей зале, попивая челан и тихонько пересмеивались.
Когда к нам присоединился Вариен, он тут же увлек меня в сторонку: глаза его, как ни странно, светились радостью.
— Ланен, это просто чудо, — проговорил он с горячностью. — Есть надежда — и для тебя, и для ребенка.
— Что? — переспросила я, но он медлил с объяснениями. — Послушай, зачем это тебе понадобилось с утра пораньше сбивать меня с толку? — проговорила я резко. — Не очень-то подходящее время выбрал. Ты о чем, вообще?
— Мне приснились наши малыши, Ланен, — ответил он. Я невольно рассмеялась.
— Мне бы сначала хоть одного родить! Он улыбнулся.
— Я тоже так подумал. Но во сне ведь трудно определить возраст. Возможно, между ними разница в несколько лет. Но я видел всю нашу семью: нас было четверо, и мы стояли на какой-то возвышенности чудесным летним днем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172