меняют простыни, моют ее и всякое такое. — Он передал мне кружку пива. — Мы по гроб вам обязаны, — продолжал он, — и тебе, и твоим друзьям. Никаким золотом не окупить того, что вы сделали.
— Золотом, говоришь? — переспросил я, усмехнувшись. — В общем-то ты прав, подобная услуга не идет ни в какое сравнение с золотом, но все же можешь попробовать, мы не станем отказываться. Хоть сейчас вываливай свое золото прямо на стол, мы скажем, когда будет достаточно.
Он рассмеялся вместе со мной — смехом, полным глубокого облегчения.
— Увы, у меня сейчас нет при себе золота, не захватил с собой, и все тут! — сказал он. — Боюсь, придется предложить вам серебро. Сгодится?
— Отчего же не сгодится? — ответил я, скорее в шутку. — Но для начала хватит ужина и ночлега.
Он улыбнулся и продолжал:
— Ну да, это само собой, а насчет настоящей оплаты можно будет переговорить завтра утром. Я сегодня с самого рассвета из седла не вылезал; хотя, сказать по правде, ты выглядишь еще хуже меня.
Я зевнул, хрустнув челюстью.
— Что и говорить, устал как собака, но поскольку двое моих товарищей крепко спят, то мне, видно, спать не придется... Понимаешь, сударь Джеми, кому-то из нас троих нужно бодрствовать и оставаться настороже, и выходит, что это выпало мне.
Джеми долго смотрел на меня.
— Уилл, мне кажется, ты хороший человек, — сказал он наконец. — Понятно, что ты обо мне ничего не знаешь и имеешь полное право не доверять мне, но скажу тебе по совести: нам тоже нельзя ночью дремать. Мы с Реллой будем караулить первыми, и уж поверь, с этим мы справимся. Иди поспи хоть немного. Даю тебе слово, что буду оберегать и тебя, и твоих друзей, а возникнет какая угроза или опасность, я вас разбужу.
Сказав это, он протянул мне руку.
Что ж, надо ведь иногда доверять людям, в разумных пределах, разумеется.
— Уиллем из Рябинищ, — представился я, пожимая его руку.
— Джемет из Аринока.
— Ну что ж, Джемет из Аринока, так и быть, поверю всему, что ты говоришь, — провозгласил я. — Во-первых, потому что я видел, каким взглядом ты смотрел на эту бедную девочку наверху, и, во-вторых, этот денек выдался для меня настолько сумасшедшим, что мне бы теперь отсыпаться да отсыпаться, хоть до скончания мира, — сказал я, поднимаясь из-за стола. — Разбуди меня, если стрясется что-нибудь, этакое.
— Непременно. Спи спокойно, Уиллем.
Шатаясь и запинаясь, я побрел в комнату, которую отвел для меня Гайр. Добравшись до кровати, я сейчас же упал пластом, заснув прежде, чем голова моя коснулась подушки.
Шикрар
Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, найдя приют на зеленом скалистом островке посреди океана. Здесь росло немного деревьев и имелась пресная вода, но больше не было ничего. Нам всем едва хватало тут места, чтобы улечься, но это не имело особого значения; со стороны, должно быть, весь остров выглядел так, будто на нем вырос целый лес из поднятых крыльев: те из нас, которые устали меньше всех, прикрывали своих сородичей от струй дождя. Под этим своеобразным навесом сплошь и рядом виднелись головы, возлегавшие на сложенных крыльях, которые в свою очередь покоились на спинах соседей, а те — на спинах других соседей.
Мы с Идай лежали, свернувшись и тесно прижавшись друг к другу. Можно было бы даже подумать, что нас связывают очень близкие отношения, происходи дело где-нибудь в сухой пещере. Сейчас же мы просто-напросто жались один к другому, чтобы согреться, прикрытые распростертыми крыльями Идай, защищавшими нас от хлеставшего дождя, и разговаривали.
— Шикрар, друг мой, я не уверена, что мы сумеем пронести Никис еще столько же, — проговорила Идай устало. — Кроме того, вторая часть путешествия всегда тяжелее первой.
Я попробовал пошевелить передними лапами. Даже одна лишь мысль об этом вызывала боль.
— Боюсь, что ты, скорее всего, права, — ответил я. — Ни разу за все долгие келлы тело мое не бывало таким онемевшим и не ныло так, как сейчас. Хотя вы с Крэйтишем и помогали мне, я дважды чуть было ее не выпустил. Но разве у нас есть иной выбор?
Идай посмотрела на меня.
— Мы могли бы оставить ее здесь, Шикрар, — сказала она. Совсем ненадолго, пока не найдем в Колмаре местечко, где сможем поселиться, заключив мир с гедри. — Она фыркнула. — А к тому времени, глядишь, негодница очнется от своего вех-сна.
— В этом ведь нет ее вины, Идай, — начал было я, но тут она рассмеялась.
— Знаю, Шикрар, но ты ведь понимаешь: наши потомки будут всегда помнить о ней как о единственной, что проспала все наше возвращение в Колмар! Ее будут именовать Никис Утомленной или, быть может, Никис Неудачницей. — Идай со стоном взмахнула своими затекшими крыльями, стряхивая с них воду. — Хотя при теперешнем моем настроении я бы скорее прозвала ее Ленивой Никис.
Я так и фыркнул:
— Это и мне приходило в голову. Особенно прошлой ночью, когда прочие отдыхали на волнах Вышнего Воздуха, а нам с тобой было не до отдыха!
— Возможно, кроме Никис, здесь нужно будет остаться еще кому-то из наших сородичей, Шикрар, — продолжала она вполголоса. — Я уже думала об этом. Быть может, еще лучше будет, если сначала отправятся один или двое, чтобы встретиться с владыками гедри, переговорить с ними, — она зашипела, рассмеявшись. — Все-таки наше прибытие будет для них совершеннейшей неожиданностью.
Идай всегда удавалось развеселить меня.
— Ах, Идеррисай, благодарю тебя, — проговорил я. — Это мудрые слова, и я согласен с ними. Мне кажется, вполне разумно будет послать сперва одного из нас. Я и полечу.
— Или ты, или я, или, может быть, Крэйтиш, — ответила она. — Не забывай, Старейший, ты ведь наш государь, пока Акхор... пока Вариен не с нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172