— В зависимости от их числа, — ответил Джеми. — Если их человек двадцать, то могут и попробовать, но коли меньше десятка, то попытаются пустить в ход какую-нибудь уловку, лишь бы добиться своего. Прежде надо бы выяснить, какова их цель.
— Может, золото? — спросила я неуверенно. — Не думаю, что кто-то его видел, но ведь мы привезли его... с Драконьего острова довольно много.
— Что?! — воскликнул Джеми. — Ланен, ты мне даже не говорила!
Я ухмыльнулась:
— А ты и не спрашивал. Я хотела, чтобы это было приятной неожиданностью. Драконы... ну, понимаешь, у них его много, и мы решили, что оно и нам может сгодиться.
— Сколько же его у вас? Я видел только твой венец, — повернулся он к Вариену. — Уже он один может доставить кучу хлопот. Большинство людей за всю жизнь не видят столько золота. А многие не видят его вообще. Вы что, и впрямь... у вас есть еще?
Я сходила за своим мешком и положила его перед Джеми.
— Внутри, — сказала я.
Джеми принялся шарить в мешке, который был и так уже почти пуст. Нашарив что-то, он вдруг округлил глаза. Он вынул оттуда кусок золота — кхаадиша , как называют его драконы, — величиною с кулак. С изумлением он уставился на него, и челюсть его отвисла.
— Ланен говорит, что этот кхаадиш редок среди вашего народа, господин, — произнес Вариен спокойно, — хотя я не вижу смысла в том, что ему приписывают такую ценность. Но за все время, пока мы ехали сюда, я нигде не встречал ни мельчайшего кусочка. Что же можно сделать с таким количеством...
— ...золота. Это называется золотом, Вариен. — Джеми изумленно хлопал глазами. — Клянусь огнями Преисподней! Вариен, одна серебряная монета равняется по стоимости дюжине медным. Ты можешь заплатить человеку два медяка за день работы, и этого будет предостаточно. А одна медная монета делится еще на две или четыре части — они называются полушками и четвертинами. Большинство людей в повседневной жизни пользуются только медными монетами. Но мы торгуем лошадьми, причем лучшими в Колмаре, а за лучших племенных жеребцов иногда удается заполучить и золотой. Одну золотую монету можно обменять на сотню серебряных. Человеку надо работать два года, чтобы получить оплату золотом. И то — одну-единственную монету. А тут... батюшки, да тут, должно быть, чуть ли не две сотни золотых! За такую сумму можно купить всю нашу ферму, до последнего жеребца и кобылы, да еще и работников нанять на много лет вперед.
Вариен коротко кивнул и прикрыл глаза.
— Благодарю тебя, — произнес он со вздохом. Вновь подняв взор, он посмотрел на меня: — Кажется, я начинаю понимать, почему многие из листосборцев на протяжении многих лет отваживались переступать Рубеж, встречая наш гнев. В ваших легендах рассказывается, что драконы крадут этот металл, а потом хранят его, так ведь?
— Да, это так, — Джеми пристально посмотрел на Вариена. — Это правда?
— Нет. Мы не стремимся его добывать. Мы вообще его не ценим. И одержимость гедри этим металлом превосходит границы нашего понимания.
— И все же вот оно, целое состояние!..
— Джемет, такова наша природа, — продолжал Вариен, начиная уже сердиться. — Некогда один человек предал дружбу с кантри ради желтого металла, и предательство это стоило жизни тому, кто ему доверял. Этот металл и ценить-то не за что, он лишь может служить украшением, а ты утверждаешь, что он настолько высоко ценится среди ваших сородичей. Клянусь светлым небом, не понимаю этого!
— Если вы не стремитесь его раздобыть, откуда ж оно у вас тогда берется в таких количествах? — настойчиво поинтересовался Джеми.
— Я же сказал тебе, что такова наша природа, — ответил Вариен, и в словах его теперь явно слышался гнев. — Там, где мы спим, земля превращается в это вещество. Это просто происходит само собой.
Джеми негромко присвистнул.
— Клянусь Владычицей, — пробормотал он. Он положил золото обратно и передал мешок мне, покачав головой. — Вот уж воистину с каждым днем узнаешь что-то новое. Однако это не ответ на вопрос. Ежели вы никому не показывали свое золото, значит, охотятся они вовсе не за ним. Да и рассказанная ими история для этой цели не годится, — добавил он. — Им тогда нужно было бы попасть внутрь и обыскать весь дом — они бы порезали того юнца и принесли его сюда, чтобы мы оказали ему помощь, а пока мы занимались бы им, его приятель обыскал бы комнаты. Нет, их история помогла бы им лишь проникнуть внутрь или отыскать кого-то, — тут он посмотрел на меня. — Зубья Преисподних, Ланен! Ставлю серебро против конского дерьма, что они охотятся за тобой! — Он вскочил со стула и принялся ходить по комнате. — Провалиться мне на месте!..
Я дала ему выпустить пар. Он всегда отменно ругался в подобных случаях — вот и теперь ввернул парочку выражений, каких я не слышала даже от моряков во время плавания к Драконьему острову на корабле листосборцев.
— Ты говорила, что этот ублюдок Марик хотел принести тебя в жертву, когда вы были там с ним на острове? — сказал Джеми наконец. — Тогда готов побиться об заклад своим годовым жалованьем, что эти ребята явились сюда, чтобы завершить начатое им.
Я встрепенулась. В этом был определенный смысл. Марик отчаянно пытался всучить меня тому демону — у него это не вышло только потому, что меня спас Акор. Глянув на Вариена, я заметила в его глазах грусть.
«Случись такое еще раз, я бы уже не смог тебя спасти, любимая, — произнес он на Истинной речи. — С каждым днем я все больше становлюсь человеком, но лишь повелитель кантри способен бороться с одним из владык Преисподних с надеждой на победу».
— Полагаю, ты прав. Что же нам теперь делать, Джеми? Ты думаешь, они нападут на дом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172