сколь поразительная разница по сравнению с первым днем нашей брачной жизни! Сейчас он выглядел куда более растрепанным и взъерошенным и отнюдь не являл собою образец совершенства. Лицо его начало приобретать суровые черты, кожа утратила былую мягкость, поскольку во время путешествия погода не часто была к нам милостива, а из-за душевных мук, что терзали его в последнее время, под восхитительными изумрудными глазами образовались темные круги. Я обняла его и поцеловала. Прежде он был умопомрачителен, просто перл создания, вселяющий благоговейный трепет. Теперь жизнь немножко его пообтесала, но от этого он казался мне еще неотразимее, ибо все так же внушал благоговение, несмотря на то что чело его покрылось морщинами.
В общем я нашла способ заставить его проснуться — он охотно отозвался на поцелуй и... Все-таки мы ведь не так давно поженились, а мне к тому же в последнее время было не до ласк...
— Доброго тебе утра, Ланен, Маранова дочерь, — сказал он немного позднее, когда мы расслабились, тяжело дыша. — Как всегда, я твой верный ученик. Однако же я был глупцом, когда в мыслях своих был недоволен тем, что голос твой разбудил меня. Хвала Ветрам, я быстро учусь! И все же, — добавил он, усаживаясь в кровати, — ты мне так и не открыла: кого мы нашли?
— Малый род, разумеется! — ответила я, оставаясь неподвижной. Даже спина его казалась мне восхитительной. «Да уж, Ланен, ты, похоже, влюблена в него по уши, ведь так?» — подумала я про себя и тоже села. — Маленькая дракониха, Салера. Она удивительная, правда?
— Увы, любовь моя, я пытался к ней воззвать, но она не ответила, — сказал он.
— А ты ждал, что ответит? — спросила я, возмутившись. — Она ведь так молода. Но готова поклясться, Уиллема она понимает — по крайней мере, немного. — Я улыбнулась мужу: — Если они знают друг друга так давно, то мы с тобой, выходит, не первые!
Он рассмеялся, как я и предполагала.
— Вряд ли, однако, здесь можно сравнивать, дорогая. — На миг он призадумался, уставившись в пустоту. — Их связывает сердечная дружба, в этом нет сомнений, но... это больше походит на отношения отца и дочери, нежели на что-то иное.
— Так и быть, поверю тебе. Но когда она обвилась вокруг него, это было просто чудом. Пойдем, — я вскочила, — посмотрим, здесь ли она еще.
Вариен встал и, поймав меня, прижал к себе — крепко-крепко, как всегда.
— Ланен, как славно, что ты опять со мной, — сказал он.
— Я и сама рада, уж поверь, — отозвалась я. Поцеловав его со всей страстью, на какую только была способна, я откинулась назад в его объятиях. — Я люблю тебя всем сердцем, всей душой, милый мой Вариен, но сейчас просто умираю с голоду. Хлеба и драконов, только по порядку!
Вскоре мы уже были в общей зале. Тут-то до нас и дошло, что уже почти обед. Однако мы поняли, что появились не последними.
Релла
Мы с Джеми несли стражу вдвоем, и до и после того, как явилась маленькая дракониха. Разумеется, мы больше других подходили для такого дела, но это к тому же дало нам уединиться и вдоволь поговорить. Подобные потрясения куда легче переносятся в молодости: все воспринимается проще, без навязчивых сравнений, а нанесенные раны быстро затягиваются... Не буду пересказывать вам весь наш разговор, чтобы не утомлять понапрасну. Мы были искренни от начала до конца — и друг с другом, и сами с собой. В конце концов общение наше увенчалось безоружным перемирием, что для двух старых бойцов вовсе не так уж плохо.
С рассветом я была готова разбудить этого лежебоку-дракона Вариена, чтобы тоже немного покараулил для разнообразия, но Джеми, похлопав меня по плечу, указал на ставни. Я встала и раскрыла их, обнаружив, что солнце уже незаметно взошло и прячется за легкими сероватыми облачками.
— Эгей, сударыня, доброе утро! — раздался с порога громкий голос. — Встали вместе с солнцем? Погодите-ка, сейчас мигом разожгу огонь... Ох ты!..
Повернувшись, я стала свидетельницей забавного зрелища. Это был корчемник: он появился, чтобы развести огонь и приготовить завтрак, но обнаружил, что двое его постояльцев уже тут как тут, а в очаге пылает вполне приличное пламя.
— Мы следили за огнем, спасибо, — сказал Джеми, очень любезно, как мне показалось. — Но завтрак очень даже не помешал бы. Все сейчас отдал бы за горшок челану.
Корчемник рассмеялся и исчез в одной из дверей. Вскоре он появился вновь, поставив на главный очаг два горшка: один с водой, а рядом другой, поменьше; содержимое второго он то и дело помешивал.
— Не люблю, конечно, навязываться, но на кухне огонь пока еще не развели. А тут вам вскоре будет и челан, и каша. Как спали?
Мы переглянулись и прыснули.
— Еще не ложились, — поправила я. — Но вот поем, тогда уж пойду отосплюсь вовсю, будь я проклята!
К подобному быстро привыкаешь, когда жизнь твоя течет как придется, а не как замыслишь. Мы с Джеми и глазом не моргнули — едва позавтракав, сейчас же отправились спать, зная, что корчемник в случае чего подымет тревогу.
Когда наконец мы вновь пробудились, утренние облака уже рассеялись и солнце ярко сияло высоко в небе. Мы оба чувствовали себя вполне отдохнувшими, но недоумевали, отчего никто не пришел и не разбудил нас. Наскоро умывшись студеной водою, мы вместе отправились назад в общую залу...
Там нас встретили одобрительными возгласами и рукоплесканиями. Ланен с Вариеном сидели за одним столом с целителями. Я сразу же заметила, что Вариен уже совершенно открыто носит свой венец. Уилл сидел несколько в стороне от прочих, и выражение его лица было совершенно удивительным.
— Славно, Джеми! — провозгласила Ланен со смехом. — Хоть раз в жизни ты поднялся позже меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172