ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Ненадолго, но крепко.
Данька замер перед развалом порошков и лепешек, напряженно запоминая.
– Однако же лучше в обрыв метнуть, – подытожил тем временем пасечник. – Потому как добрый мед лучше любого ведьмина корня. И для богатыря целебнее. Вот, к примеру, можжевеловый медок на кулак силу кладет; черемховый ноги облегчает для дальней беготни. Вешний мед на бодрость и бессонье горячит, княжий – раны затягивает… А гвождичный для женатых мужуков в любое время весьма хорош – и с утречка, и к вечеру. Хе-хе.
– А ты бы у подруженьки швоей поспрошал про меды да травы, – добавил он, наблюдая, как Данька собирает обратно в сверток волшебные лепешки. – Она ведь у тебя медовая лихоманка… Все ведьмины тайны ведает.
– Это не моя подружка. – Данила невольно оглянулся на спящую девочку. – Я ее случайно встретил сегодня ночью… До сих пор не пойму, как все получилось.
– А шо тут понимать? – подмигнул старичок. – Очаровала она тебя, вот и весь сказ. Метанка-шметанка-добру-молодцу-приманка. Бона на руке школько бубенцов да колокольцев приговорных понавешено – один раз рукой махнула, и богатырско сердце уж горит-штрадает… У тебя небось от одного звона можги ражмякли?
Данила молча отошел к лошадям, тщательно уложил в седельную торбу сверток с травяными зельями. Потом, не глядя на старого пасечника, подошел к Метанке, склонился над ней… осторожно выпутал из звонкой россыпи волос безвольную теплую ручку с дюжиной узких браслетов на запястье. Отцепил единственный крючок и сунул сонно брякнувший ворох бубенцов за пазуху.
Бледная ручка беззвучно упала обратно в траву, поникла в землянику.
– Ну-ну… Шовсем обидели дивчинку, – грустно протянул борода. – Сперва один молодчик поясок похитил, а нонче другой детина опястье украл. Помирать ей теперя придется. Из нечисти прогнали, а в людях обманули…
– Я не украл, – тихо сказал Данька. – Я обменял, а не обманул.
Он стащил с руки неширокую медную пластинку, изогнутую на манер браслета и исчерканную летучей резьбой гравировки: по металлу струился сложный орнамент из перевитых гадов, крылатых чудовищ и невиданных растений. Поднес этот грубый браслет к самому носу и на всякий случай повторно провел внимчивым взором по вычурной ленте узора: какие-то каленые стрелы, горячие наковальни и золотые жуки увиделись ему на этот раз. Это была та самая ТАБЛИЦА ЖЕСТЯНА С УЗОРАМИ, которую зачем-то упорно разыскивал стольный боярин Окула. Вчера, едва очнувшись в подвале сгоревшей кузни, он отыскал ее на дне своего сундука с сокровищами – именно ради этой полоски металла Даньку-коваля надлежало УПРАВИТЬ В ЖЕЛЕЗАХ в Престол на допрос к Окуле.
– Не навсегда, а только на время, – сказал он. Зацепив пальцами девичью кисть, приложил прохладную медь к бледной коже… концы обруча легко обвили ведьмину руку. – Вполне равноценный обмен.
И пошел к лошадям, на ходу поправляя расслабленную за ночь воровскую перевязь, удерживавшую на спине под плащом короткий меч. По пути зацепил сапогом железную маску, которую обронил ночью, – кратко нагнулся, подхватил и приложил к лицу. Едва слышно щелкнули в прорезях шлема бронзовые клапаны личины.
– Фу-ты ну-ты! И штой-то к тебе вшяка дрянь липнет? – по-прежнему грустно поинтересовался старый пасечник. – То лихорадки с петуньями, а теперь вона чего на рожу нацепил! Точно стал как те богатыри из Малкова починка. До чего ж жлобная харя на личине намалевана, просто жуть. Штупай-ка, паря, к дуплиштому дубу. Такой живописный обрыв тама, прошто загляденье! Покидай в один мешок и лепешки с порошками, и личину ету, и обереги свои недобрые…
– Я так и сделаю, дед. Чуть позже. Обещаю. – Данила выпрямился в седле, разбирая в пальцах перепутанную узду. – Вот эту кобылу, дедушка Пошух, я тебе оставлю. Усталая она и чужая, а мне с ней возиться недосуг. Продай ее.
– Продать? – От удивления дед даже привстал с пригорка. – А на шо мне штолько грошей? Меду и без того на триста ртов хватит: За всю жижнь штолько не шкушать…
– Сходи на рынок и купи себе земляники. – Данька улыбнулся под маской. – Или нет: ты на эти деньги девчонку мою обогрей. Самого вкусного меду дай, чтоб на всю жизнь наелась. А я через пару дней к тебе в гости наведаюсь, можно?
Он уже почти ударил Волчика пятками в пах – и вдруг оторопел, увидев старика совсем рядом, под самой лошадиной грудью. Ловко увернувшись от страшного копыта, дед схватил Даньку за отворот сапога:
– Ты с личиной-то ентой ошторожней, паря! – Круглые глаза серьезно глянули из-под шляпы. – А то ведь прираштет к роже, потом отдирать придется!
– Добро, деда Пошух! Жди меня в гости! – проорал, удаляясь, железный всадник. Лесной пасечник сорвал с плеши огромную шляпу, троекратно помахал вослед громыхающей пыльной туче. Постоял немного, нахлобучил на место головной убор и заковылял обратно к земляничному пригорку, бормоча под нос невнятное. Во всем мире в тот миг только Метанка могла бы угадать сказанное, но – она крепко спала, подложив под теплый затылок белую ручку с неудобным и жестким браслетом на запястье.
XI
Жутко жить и весело –
Смерть капканы свесила...
«Последний шанс»
Данила отчетливо видел человека, неподвижно сидевшего на низком стуле у самой воды – лысый череп, синевато блестевший на солнце, крупная черная птица на обнаженном загорелом плече. Человек дремал, откинувшись на резную спинку стула – или же смотрел поверх ленивой озерной воды на дальний берег, затянутый плотным сосняком. Данила подходил со спины. Данила шел медленно, ведя в поводу разомлевшего от зноя Волчика, и не торопясь разглядывал жалкие домишки, составлявшие Малков починок – два крестьянских двора да рыбацкий сарай, завешанный по самую крышу сохнущими неводами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
Данька замер перед развалом порошков и лепешек, напряженно запоминая.
– Однако же лучше в обрыв метнуть, – подытожил тем временем пасечник. – Потому как добрый мед лучше любого ведьмина корня. И для богатыря целебнее. Вот, к примеру, можжевеловый медок на кулак силу кладет; черемховый ноги облегчает для дальней беготни. Вешний мед на бодрость и бессонье горячит, княжий – раны затягивает… А гвождичный для женатых мужуков в любое время весьма хорош – и с утречка, и к вечеру. Хе-хе.
– А ты бы у подруженьки швоей поспрошал про меды да травы, – добавил он, наблюдая, как Данька собирает обратно в сверток волшебные лепешки. – Она ведь у тебя медовая лихоманка… Все ведьмины тайны ведает.
– Это не моя подружка. – Данила невольно оглянулся на спящую девочку. – Я ее случайно встретил сегодня ночью… До сих пор не пойму, как все получилось.
– А шо тут понимать? – подмигнул старичок. – Очаровала она тебя, вот и весь сказ. Метанка-шметанка-добру-молодцу-приманка. Бона на руке школько бубенцов да колокольцев приговорных понавешено – один раз рукой махнула, и богатырско сердце уж горит-штрадает… У тебя небось от одного звона можги ражмякли?
Данила молча отошел к лошадям, тщательно уложил в седельную торбу сверток с травяными зельями. Потом, не глядя на старого пасечника, подошел к Метанке, склонился над ней… осторожно выпутал из звонкой россыпи волос безвольную теплую ручку с дюжиной узких браслетов на запястье. Отцепил единственный крючок и сунул сонно брякнувший ворох бубенцов за пазуху.
Бледная ручка беззвучно упала обратно в траву, поникла в землянику.
– Ну-ну… Шовсем обидели дивчинку, – грустно протянул борода. – Сперва один молодчик поясок похитил, а нонче другой детина опястье украл. Помирать ей теперя придется. Из нечисти прогнали, а в людях обманули…
– Я не украл, – тихо сказал Данька. – Я обменял, а не обманул.
Он стащил с руки неширокую медную пластинку, изогнутую на манер браслета и исчерканную летучей резьбой гравировки: по металлу струился сложный орнамент из перевитых гадов, крылатых чудовищ и невиданных растений. Поднес этот грубый браслет к самому носу и на всякий случай повторно провел внимчивым взором по вычурной ленте узора: какие-то каленые стрелы, горячие наковальни и золотые жуки увиделись ему на этот раз. Это была та самая ТАБЛИЦА ЖЕСТЯНА С УЗОРАМИ, которую зачем-то упорно разыскивал стольный боярин Окула. Вчера, едва очнувшись в подвале сгоревшей кузни, он отыскал ее на дне своего сундука с сокровищами – именно ради этой полоски металла Даньку-коваля надлежало УПРАВИТЬ В ЖЕЛЕЗАХ в Престол на допрос к Окуле.
– Не навсегда, а только на время, – сказал он. Зацепив пальцами девичью кисть, приложил прохладную медь к бледной коже… концы обруча легко обвили ведьмину руку. – Вполне равноценный обмен.
И пошел к лошадям, на ходу поправляя расслабленную за ночь воровскую перевязь, удерживавшую на спине под плащом короткий меч. По пути зацепил сапогом железную маску, которую обронил ночью, – кратко нагнулся, подхватил и приложил к лицу. Едва слышно щелкнули в прорезях шлема бронзовые клапаны личины.
– Фу-ты ну-ты! И штой-то к тебе вшяка дрянь липнет? – по-прежнему грустно поинтересовался старый пасечник. – То лихорадки с петуньями, а теперь вона чего на рожу нацепил! Точно стал как те богатыри из Малкова починка. До чего ж жлобная харя на личине намалевана, просто жуть. Штупай-ка, паря, к дуплиштому дубу. Такой живописный обрыв тама, прошто загляденье! Покидай в один мешок и лепешки с порошками, и личину ету, и обереги свои недобрые…
– Я так и сделаю, дед. Чуть позже. Обещаю. – Данила выпрямился в седле, разбирая в пальцах перепутанную узду. – Вот эту кобылу, дедушка Пошух, я тебе оставлю. Усталая она и чужая, а мне с ней возиться недосуг. Продай ее.
– Продать? – От удивления дед даже привстал с пригорка. – А на шо мне штолько грошей? Меду и без того на триста ртов хватит: За всю жижнь штолько не шкушать…
– Сходи на рынок и купи себе земляники. – Данька улыбнулся под маской. – Или нет: ты на эти деньги девчонку мою обогрей. Самого вкусного меду дай, чтоб на всю жизнь наелась. А я через пару дней к тебе в гости наведаюсь, можно?
Он уже почти ударил Волчика пятками в пах – и вдруг оторопел, увидев старика совсем рядом, под самой лошадиной грудью. Ловко увернувшись от страшного копыта, дед схватил Даньку за отворот сапога:
– Ты с личиной-то ентой ошторожней, паря! – Круглые глаза серьезно глянули из-под шляпы. – А то ведь прираштет к роже, потом отдирать придется!
– Добро, деда Пошух! Жди меня в гости! – проорал, удаляясь, железный всадник. Лесной пасечник сорвал с плеши огромную шляпу, троекратно помахал вослед громыхающей пыльной туче. Постоял немного, нахлобучил на место головной убор и заковылял обратно к земляничному пригорку, бормоча под нос невнятное. Во всем мире в тот миг только Метанка могла бы угадать сказанное, но – она крепко спала, подложив под теплый затылок белую ручку с неудобным и жестким браслетом на запястье.
XI
Жутко жить и весело –
Смерть капканы свесила...
«Последний шанс»
Данила отчетливо видел человека, неподвижно сидевшего на низком стуле у самой воды – лысый череп, синевато блестевший на солнце, крупная черная птица на обнаженном загорелом плече. Человек дремал, откинувшись на резную спинку стула – или же смотрел поверх ленивой озерной воды на дальний берег, затянутый плотным сосняком. Данила подходил со спины. Данила шел медленно, ведя в поводу разомлевшего от зноя Волчика, и не торопясь разглядывал жалкие домишки, составлявшие Малков починок – два крестьянских двора да рыбацкий сарай, завешанный по самую крышу сохнущими неводами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191