ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
«Ух, тварь…» – скрипнул зубами Данька, заметив, как изжелта в зелень блеснули, переливаясь, хищные глазки. Огромный, матерый и хладнокровный. Проклятие… Каких-то триста шагов не доехали до лесной избушки – вдали взгляд, казалось, уже различал знакомые очертания покосившейся баньки под соломенной крышей… А зверь-то словно поджидал их на тропинке – обернул голову… вдруг рывком тронулся с места и холодным сгустком хищной энергии скользнул ближе, в движении почти растворяясь во мраке.
– Ах, братец! – только и сумела выдохнуть Рута.
– Назад! Поворачивай назад! – прохрипел Данька, нащупывая холодный перстень на пальце. – Сейчас я его…
Снова парно блеснули мелкие злые глаза на серебристо-черной морде, волк сделал еще несколько шагов – и вдруг…
Данила понял, что с каждым шагом зверь все выше задирает голову, неестественно прогибаясь в спине… шерсть на загривке заходила седой волной, поднялась горбом – мягко подгибая передние лапы, зверь присел на собственный хвост, немыслимо раздуваясь в ребрах, в груди… Господи, он уже движется только на задних лапах, он вырастает в человечий рост.,.
В облаке пыльных одежд, низко наклонив крупную голову, весь заросший седой шерстью, бурой глиной и лесной паутиной, на дороге стоял, молчаливый и страшный, полуночный оборотень Вретень. Верный раб Свища, порой" заставлявший трепетать даже своего жестокого хозяина. Шестой по счету член коганого отряда, отправленного на поиски богатыря Потыка в окрестности Малкова починка. «Я совсем позабыл про тебя, хитрая тварь», – с омерзением подумал Данька и дернул перстень на пальце, поворачивая камнем наружу.
Сзади, за спиной у Данилы уже металлически заскрежетали расправляемые крылья, уже шевельнулась, отыскивая бесцветным взглядом очередного противника, плоская скорпионья голова с железным клювом. Вретень не тронулся с места – он стоял посреди лесной тропы, чуть раскачиваясь на коротких кривых лапах… Данька с отвращением осознал, что чудовище по-прежнему изменяется внешне – волчьи уши уменьшаются, подрагивая и прижимаясь к мохнатой голове, тесный ряд клыков скрывается в густой бороде, на костлявых руках шевелятся отрастающие длинные пальцы… Что это? Словно ворох темной шерсти сползает с плеч, подобно поношенной шубе – и бледно-зеленые глаза… не глаза вовсе, а крошечный тусклый фонарь, упавший на землю и покатившийся в пыли!
– Приветствую тебя, славный и хитроумный воин! – мягко произнес Вретень и слегка поклонился. Отшвырнул с дороги в кусты обрывки волчьей шкуры и изящным движением руки оправил темные волосы над высоким смуглым лбом. Легко шагнул вперед, поднял голову – и Данька увидел утонченное эллинское лицо великого актера Колокира. – Я принес то, что ты ищешь.
В его руке качнулся небольшой сверток, дорожная торба бурого цвета – вроде той, в которой дед Посух носил кузовок с земляникой.
– Итак… последняя моя роль сыграна! – Грек поклонился в пояс, смуглой дланью опуская свою драгоценную ношу в глубокую пыль у дороги. – Я принес вам сердце погибшей Империи. Мой народ не сумел удержать это сердце в своей груди. Теперь оно – ваше… Я ухожу.
Данька не успел остановить его. Колокир снова весь будто сгорбился и, переступая вспять, как-то разом скрылся в глубокой лесной темноте при дороге. На тропе рядом с невнятной грудой сброшенного актерского реквизита осталась лежать странническая сума с царскими Статями базилевсов.
– Да, совсем забыл… – Из-за древесных стволов вновь проявились очертания его крупной головы. – От себя замечу, что роль Данэила Казарина была сыграна блестяще… Не думал, что среди славян встречаются столь дивные лицедеи. Я впечатлен. Я слышал каждое слово, лежа в сенях на сене и изображая чудовище. Изображать чудовище было нелегко – ха! – однако твоя роль куда сложнее, славный воин! Господь с тобою, прощай…
И он исчез уже навсегда.
– Ха-ха! Милый братец, это ж никакой не волк! – радостно завопил над ухом девичий голосок, и Данька вздрогнул:
Рута, соскочив с коня, подлетела к валявшейся на земле сумке, подхватила и замахала в воздухе над головой, едва не подпрыгивая от восторга: – Чудо-чудо чудненькое! Он принес нам Стати, братец! Мы всех-всех перехитрили, вот какие мы умницы! Вот они. Стати – ха-ха! Лови!
Как детский мяч, она бросила мягкую торбу Даниле – тот едва успел поймать! Вцепился в грубую ткань переметной сумы, прижал к животу, подержал в руках пару мгновений – что-то жесткое там, нетяжелое, но… веское. Сунул за пазуху.
– Ну, куда теперь поскачем, братец? А? Я говорю, куда нам теперь? – Рута уже вскарабкалась на спину гнедого мерина – тот завертелся и зафыркал, проникаясь нетерпением седока. – Братец, ты чего молчишь? Ты здоров?
– Да. – Данька тронул Волчика пятками, снова нащупал узду.
– Гей, братец! Ты куда? Опять к избушке? Ха-ха! Зачем? Мы уже нашли Колокира – что ты там забыл, в этой баньке?
– Забыл? Ах да – забыл. Так, мелочь одну… Подожди здесь – я мигом вернусь.
Послушная сестрица кивнула и осталась ждать на тропинке. Данька стронул Волчика рысью к избушке – вот она, совсем рядом. Не то чтобы Даниле особенно хотелось туда, где несколько часов назад он расставался с обезумевшим от горя, зачарованным братом Михайлой… Просто Данька вспомнил про крошечный образок Нерукотворного Спаса под крышей. Не оставлять же в глухой, заброшенной избушке.
Он даже не стал привязывать Волчика – тяжело сполз на землю (затылок еще болел после удара), сделал несколько шагов к перекошенному крылечку – и замер. Опять он забыл у седла свой боевой цеп… И меч позабыл, и щит – а между тем сквозь щель под дверью баньки отчетливо пробивался изнутри оранжевый свет лучины, просачивался меж ставен и сквозь прорехи в разбитых стенах…
Данила всего на миг прильнул к окну, пытаясь разглядеть, что происходит внутри – что за нежданные гости?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
– Ах, братец! – только и сумела выдохнуть Рута.
– Назад! Поворачивай назад! – прохрипел Данька, нащупывая холодный перстень на пальце. – Сейчас я его…
Снова парно блеснули мелкие злые глаза на серебристо-черной морде, волк сделал еще несколько шагов – и вдруг…
Данила понял, что с каждым шагом зверь все выше задирает голову, неестественно прогибаясь в спине… шерсть на загривке заходила седой волной, поднялась горбом – мягко подгибая передние лапы, зверь присел на собственный хвост, немыслимо раздуваясь в ребрах, в груди… Господи, он уже движется только на задних лапах, он вырастает в человечий рост.,.
В облаке пыльных одежд, низко наклонив крупную голову, весь заросший седой шерстью, бурой глиной и лесной паутиной, на дороге стоял, молчаливый и страшный, полуночный оборотень Вретень. Верный раб Свища, порой" заставлявший трепетать даже своего жестокого хозяина. Шестой по счету член коганого отряда, отправленного на поиски богатыря Потыка в окрестности Малкова починка. «Я совсем позабыл про тебя, хитрая тварь», – с омерзением подумал Данька и дернул перстень на пальце, поворачивая камнем наружу.
Сзади, за спиной у Данилы уже металлически заскрежетали расправляемые крылья, уже шевельнулась, отыскивая бесцветным взглядом очередного противника, плоская скорпионья голова с железным клювом. Вретень не тронулся с места – он стоял посреди лесной тропы, чуть раскачиваясь на коротких кривых лапах… Данька с отвращением осознал, что чудовище по-прежнему изменяется внешне – волчьи уши уменьшаются, подрагивая и прижимаясь к мохнатой голове, тесный ряд клыков скрывается в густой бороде, на костлявых руках шевелятся отрастающие длинные пальцы… Что это? Словно ворох темной шерсти сползает с плеч, подобно поношенной шубе – и бледно-зеленые глаза… не глаза вовсе, а крошечный тусклый фонарь, упавший на землю и покатившийся в пыли!
– Приветствую тебя, славный и хитроумный воин! – мягко произнес Вретень и слегка поклонился. Отшвырнул с дороги в кусты обрывки волчьей шкуры и изящным движением руки оправил темные волосы над высоким смуглым лбом. Легко шагнул вперед, поднял голову – и Данька увидел утонченное эллинское лицо великого актера Колокира. – Я принес то, что ты ищешь.
В его руке качнулся небольшой сверток, дорожная торба бурого цвета – вроде той, в которой дед Посух носил кузовок с земляникой.
– Итак… последняя моя роль сыграна! – Грек поклонился в пояс, смуглой дланью опуская свою драгоценную ношу в глубокую пыль у дороги. – Я принес вам сердце погибшей Империи. Мой народ не сумел удержать это сердце в своей груди. Теперь оно – ваше… Я ухожу.
Данька не успел остановить его. Колокир снова весь будто сгорбился и, переступая вспять, как-то разом скрылся в глубокой лесной темноте при дороге. На тропе рядом с невнятной грудой сброшенного актерского реквизита осталась лежать странническая сума с царскими Статями базилевсов.
– Да, совсем забыл… – Из-за древесных стволов вновь проявились очертания его крупной головы. – От себя замечу, что роль Данэила Казарина была сыграна блестяще… Не думал, что среди славян встречаются столь дивные лицедеи. Я впечатлен. Я слышал каждое слово, лежа в сенях на сене и изображая чудовище. Изображать чудовище было нелегко – ха! – однако твоя роль куда сложнее, славный воин! Господь с тобою, прощай…
И он исчез уже навсегда.
– Ха-ха! Милый братец, это ж никакой не волк! – радостно завопил над ухом девичий голосок, и Данька вздрогнул:
Рута, соскочив с коня, подлетела к валявшейся на земле сумке, подхватила и замахала в воздухе над головой, едва не подпрыгивая от восторга: – Чудо-чудо чудненькое! Он принес нам Стати, братец! Мы всех-всех перехитрили, вот какие мы умницы! Вот они. Стати – ха-ха! Лови!
Как детский мяч, она бросила мягкую торбу Даниле – тот едва успел поймать! Вцепился в грубую ткань переметной сумы, прижал к животу, подержал в руках пару мгновений – что-то жесткое там, нетяжелое, но… веское. Сунул за пазуху.
– Ну, куда теперь поскачем, братец? А? Я говорю, куда нам теперь? – Рута уже вскарабкалась на спину гнедого мерина – тот завертелся и зафыркал, проникаясь нетерпением седока. – Братец, ты чего молчишь? Ты здоров?
– Да. – Данька тронул Волчика пятками, снова нащупал узду.
– Гей, братец! Ты куда? Опять к избушке? Ха-ха! Зачем? Мы уже нашли Колокира – что ты там забыл, в этой баньке?
– Забыл? Ах да – забыл. Так, мелочь одну… Подожди здесь – я мигом вернусь.
Послушная сестрица кивнула и осталась ждать на тропинке. Данька стронул Волчика рысью к избушке – вот она, совсем рядом. Не то чтобы Даниле особенно хотелось туда, где несколько часов назад он расставался с обезумевшим от горя, зачарованным братом Михайлой… Просто Данька вспомнил про крошечный образок Нерукотворного Спаса под крышей. Не оставлять же в глухой, заброшенной избушке.
Он даже не стал привязывать Волчика – тяжело сполз на землю (затылок еще болел после удара), сделал несколько шагов к перекошенному крылечку – и замер. Опять он забыл у седла свой боевой цеп… И меч позабыл, и щит – а между тем сквозь щель под дверью баньки отчетливо пробивался изнутри оранжевый свет лучины, просачивался меж ставен и сквозь прорехи в разбитых стенах…
Данила всего на миг прильнул к окну, пытаясь разглядеть, что происходит внутри – что за нежданные гости?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191