ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Вскоре Данька услышал сосредоточенное пыхтенье Посуха – из люка показалось его побагровевшее лицо с блестящей плешью в обрамлении седых локонов на висках. Бормоча вполголоса и отплевываясь, старик приблизился, задорно глянул на Даньку – но не сказал ничего. Замер, сосредоточенно выбирая из бороды соринки. Спустя какое-то время и светлая головка Бусти высунулась наружу из провала в подпол – следом по ступенькам карабкалась рыжая сестрица, нетерпеливо подталкивая Бустю снизу в мягкий неповоротливый зад.
– Живей-живей! Бежим-бежим! – заторопилась она и запрыгала по комнате из угла в угол, собирая в кучу на столе ворох какого-то оружия и дорожного скарба. – Я выйду на двор, соберу лошадей, подгоню под крыльцо. Заприте за мной дверь и никому не открывайте, никому-никому! Я пролезу в окно… Ах! – Она выглянула наружу сквозь щель между ставнями и всплеснула руками: – Они забрали всех лошадей, осталось только два тощеньких жеребца! Видать, Кречет увел часть дружинников верхами в погоню за Одинок-ханом… что же делать? Мы не сядем вчетвером на двоих коней, кони пойдут слишком тихо! Мы не сможем ускакать от погони!
– Поезжайте вы с Посухом, а я останусь с дядькой Данилой! – холодно проговорила Бустя. – Мы закроем дверь, и я буду его лечить. Он отдохнет немножко и всех убьет!
– Мне… надо ехать обратно к Михайлиной избушке. – Данька скрипнул зубами и поднялся с лавки, упираясь побелевшими пальцами в стену. – Встретить Колокира и получить Стати. Здесь нельзя задерживаться…
– Братец! Осторожно, ты еще слабенький! – Рыжая девка подскочила и вцепилась в плечо, подпирая Данькино тело к стене. – Я пойду с тобой. Я дам тебе мои обноски и измажу глиной, тебя никто не узнает… Снаружи уже стемнело – может быть, нас не поймают. Девочка, скажи – много людей на дворе?
– Три… нет, пять… – Бустя просунула носик в щель между ставнями. – На дворе темно, плохо видать. Ах, вот еще один – страшный, с топором!
– Ой… плохо-плохо. Четверым нипочем не выбраться. – Сестрица повесила голову.
– Я могу вывести одного человека, – сказал Посух.
– Что? – Данька не расслышал.
– Что-что… Могу вывести отсюда одного человека – любого.
– Чтоб дружинники не заметили? Как ты это сделаешь?
– А вот сделаю! – Старик расправил на груди бороду. – Умею я, понятно? Возьмем и выйдем, и не приметит никто.
– Так идите вдвоем с братцем! – радостно блеснули серые глазки из-под грязного парика. – Вы, дедушка, такой расчудесный умница – коли не шутите! Берите братца – и прочь! А мы с девочкой как-нибудь потом…
– Так, тихо… – Данька набрал в грудь воздуха и сказал окончательно: – Деда Посух, забирайте Бустю и ступайте к себе на пасеку. Мы с Рутой будем выбираться своими силами – как раз пара лошадей на двоих.
– Я не хочу! – Бустя вдруг всплеснула руками, с размаху хлопнулась задом на лавку и тихо разрыдалась: – Дядька Данила, я с тобо-ой! Ты… прогоняешь, да? Ах, пусть деда Посух с рыжей уходит, я с тобой хочу…
– А ну цыц! – Данька погрозил слабым кулаком. – Делай, что велено… Ступай с дедушкой на пасеку. Я туда попозже приду ночевать – там и свидимся, даже соскучиться не успеешь. Давай, деда Посух, забирай ее. Идите с Богом – только осторожно!
Старик кивнул, повернулся к Даньке спиной, на восток лицом. Постоял с полминуты молча, опустив на грудь плешивую голову. Потом поднял спокойное лицо, подошел к зареванной Бусте, взял за руку – и девчонка как-то сразу затихла, даже носом перестала шмыгать: поднялась с лавки, перебросила на спину толстую косичку – старик повернул голову и что-то быстро сказал ей на ухо. Бустя кивнула головой. Посух шагнул к порогу, потянул Бустю за руку – та поспешно зашлепала вослед босыми подошвами по полу.
Данька поморщился: ему показалось, что входная дверь сама собой растворилась, выпуская наружу старика с девочкой – и тут же, вежливо скрипнув петлями, вновь вернулась на место, плотно прижавшись к косяку.
– Окно! К окну мне… – пробормотал Данька, и сестричка немедленно подставила тощее плечико, охватила рукой за пояс и подтащила его к подоконнику. Сквозь узкий просвет меж ставен Данила сразу увидел посреди двора большое огненное пятно – широкий костер, в свете которого мелькали узкие черные тени дружинников Белой Палицы – даже не шесть, как насчитала Бустя. Гораздо поболе. Дружинники сновали по двору с ведрами и снятыми седлами, рубили дрова и рассыпали овес в широкие корыта – наконец, просто расхаживали медленными шагами от сарая до сарая, поглядывая по сторонам… Два маленьких пятна, белевших во мраке – сгорбленная фигура старика и ровная, выпрямленная спина девочки, – двигались по двору неспешно, отнюдь не пытаясь ускользнуть от чужого взгляда. Посух вел Бустю прямо по тропке, пересекавшей пространство между рыбацкими домиками по направлению к околице – он шел тихо и не оборачиваясь, крепко-накрепко удерживая в ладони мягкие Бустенькины пальчики. В какой-то миг Даньке стало страшно: толстый бородатый дружинник с широким полотнищем обнаженного меча в руке, казалось, обернулся и в упор глянул Посуху в спину, уже почти шагнул за ним следом – но вдруг мотнул головой, точно смутившись, смачно сплюнул и как-то поспешно ушел вбок, в тень.
– Ха-ха! Чудо расчудесное! Они уходят, уходят! – жарко и весело затараторила рыжая Рута. – Что за чудный старичок! Ах, теперь бы только и нам с тобою вырваться, убежать!
– Убежим, – сказал Данька и на радостях чмокнул сестру в измазанную глиной щеку. Девка захихикала, смешно сморщив рожицу – взвизгнула и повисла на шее (Данила едва не потерял сознание от приступа боли, но на ногах устоял и даже сохранил на лице подобие улыбки).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
– Живей-живей! Бежим-бежим! – заторопилась она и запрыгала по комнате из угла в угол, собирая в кучу на столе ворох какого-то оружия и дорожного скарба. – Я выйду на двор, соберу лошадей, подгоню под крыльцо. Заприте за мной дверь и никому не открывайте, никому-никому! Я пролезу в окно… Ах! – Она выглянула наружу сквозь щель между ставнями и всплеснула руками: – Они забрали всех лошадей, осталось только два тощеньких жеребца! Видать, Кречет увел часть дружинников верхами в погоню за Одинок-ханом… что же делать? Мы не сядем вчетвером на двоих коней, кони пойдут слишком тихо! Мы не сможем ускакать от погони!
– Поезжайте вы с Посухом, а я останусь с дядькой Данилой! – холодно проговорила Бустя. – Мы закроем дверь, и я буду его лечить. Он отдохнет немножко и всех убьет!
– Мне… надо ехать обратно к Михайлиной избушке. – Данька скрипнул зубами и поднялся с лавки, упираясь побелевшими пальцами в стену. – Встретить Колокира и получить Стати. Здесь нельзя задерживаться…
– Братец! Осторожно, ты еще слабенький! – Рыжая девка подскочила и вцепилась в плечо, подпирая Данькино тело к стене. – Я пойду с тобой. Я дам тебе мои обноски и измажу глиной, тебя никто не узнает… Снаружи уже стемнело – может быть, нас не поймают. Девочка, скажи – много людей на дворе?
– Три… нет, пять… – Бустя просунула носик в щель между ставнями. – На дворе темно, плохо видать. Ах, вот еще один – страшный, с топором!
– Ой… плохо-плохо. Четверым нипочем не выбраться. – Сестрица повесила голову.
– Я могу вывести одного человека, – сказал Посух.
– Что? – Данька не расслышал.
– Что-что… Могу вывести отсюда одного человека – любого.
– Чтоб дружинники не заметили? Как ты это сделаешь?
– А вот сделаю! – Старик расправил на груди бороду. – Умею я, понятно? Возьмем и выйдем, и не приметит никто.
– Так идите вдвоем с братцем! – радостно блеснули серые глазки из-под грязного парика. – Вы, дедушка, такой расчудесный умница – коли не шутите! Берите братца – и прочь! А мы с девочкой как-нибудь потом…
– Так, тихо… – Данька набрал в грудь воздуха и сказал окончательно: – Деда Посух, забирайте Бустю и ступайте к себе на пасеку. Мы с Рутой будем выбираться своими силами – как раз пара лошадей на двоих.
– Я не хочу! – Бустя вдруг всплеснула руками, с размаху хлопнулась задом на лавку и тихо разрыдалась: – Дядька Данила, я с тобо-ой! Ты… прогоняешь, да? Ах, пусть деда Посух с рыжей уходит, я с тобой хочу…
– А ну цыц! – Данька погрозил слабым кулаком. – Делай, что велено… Ступай с дедушкой на пасеку. Я туда попозже приду ночевать – там и свидимся, даже соскучиться не успеешь. Давай, деда Посух, забирай ее. Идите с Богом – только осторожно!
Старик кивнул, повернулся к Даньке спиной, на восток лицом. Постоял с полминуты молча, опустив на грудь плешивую голову. Потом поднял спокойное лицо, подошел к зареванной Бусте, взял за руку – и девчонка как-то сразу затихла, даже носом перестала шмыгать: поднялась с лавки, перебросила на спину толстую косичку – старик повернул голову и что-то быстро сказал ей на ухо. Бустя кивнула головой. Посух шагнул к порогу, потянул Бустю за руку – та поспешно зашлепала вослед босыми подошвами по полу.
Данька поморщился: ему показалось, что входная дверь сама собой растворилась, выпуская наружу старика с девочкой – и тут же, вежливо скрипнув петлями, вновь вернулась на место, плотно прижавшись к косяку.
– Окно! К окну мне… – пробормотал Данька, и сестричка немедленно подставила тощее плечико, охватила рукой за пояс и подтащила его к подоконнику. Сквозь узкий просвет меж ставен Данила сразу увидел посреди двора большое огненное пятно – широкий костер, в свете которого мелькали узкие черные тени дружинников Белой Палицы – даже не шесть, как насчитала Бустя. Гораздо поболе. Дружинники сновали по двору с ведрами и снятыми седлами, рубили дрова и рассыпали овес в широкие корыта – наконец, просто расхаживали медленными шагами от сарая до сарая, поглядывая по сторонам… Два маленьких пятна, белевших во мраке – сгорбленная фигура старика и ровная, выпрямленная спина девочки, – двигались по двору неспешно, отнюдь не пытаясь ускользнуть от чужого взгляда. Посух вел Бустю прямо по тропке, пересекавшей пространство между рыбацкими домиками по направлению к околице – он шел тихо и не оборачиваясь, крепко-накрепко удерживая в ладони мягкие Бустенькины пальчики. В какой-то миг Даньке стало страшно: толстый бородатый дружинник с широким полотнищем обнаженного меча в руке, казалось, обернулся и в упор глянул Посуху в спину, уже почти шагнул за ним следом – но вдруг мотнул головой, точно смутившись, смачно сплюнул и как-то поспешно ушел вбок, в тень.
– Ха-ха! Чудо расчудесное! Они уходят, уходят! – жарко и весело затараторила рыжая Рута. – Что за чудный старичок! Ах, теперь бы только и нам с тобою вырваться, убежать!
– Убежим, – сказал Данька и на радостях чмокнул сестру в измазанную глиной щеку. Девка захихикала, смешно сморщив рожицу – взвизгнула и повисла на шее (Данила едва не потерял сознание от приступа боли, но на ногах устоял и даже сохранил на лице подобие улыбки).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191