Здесь он находит свои силы, темы, героев.
В годы двух первых пятилеток я побывал на многих строительствах нашей страны. Большинство моих работ за этот период является результатом такого рода поездок. Основные произведения тех лет – повесть «Поговорим о звездах» и пьеса «Линия огня». В них я стремился поднять большую тему индустриализации по великому плану партии. Повесть и пьеса написаны на материале строительства гидростанций. Все, что я видел на Днепре и Волге, а в юности на Волхове, все, что пережил, как бы соединилось вместе, впечатления за ряд долгих лет наслоились друг на друга, стали мне близкими и органичными.
«Линия огня» прошла во многих театрах страны. Новую свою пьесу «Апшеронская ночь» я писал на историческую тему – борьба с интервентами за освобождение Азербайджана. Эта работа 1937 года сейчас ощущается мной как первый, своего рода ученический опыт к будущим историческим темам.
Как были написаны два моих романа – «Это было в Коканде» и «Северная Аврора»?
Сперва о «Коканде». Работа над романом длилась с 1935 года. Он был начат, затем оставлен почти на два года. Я был еще не готов к нему. Только окончив пьесу, я взялся за роман. Мысль о нем зародилась так. Начинающим литератором слыхал я рассказы М. В. Фрунзе о Средней Азии, о борьбе советских людей за освобождение Бухары от феодальной власти эмира. Дм. Фурманов, соратник Михаила Васильевича по этим походам, также делился со мной воспоминаниями, и, когда через десять лет я попал в Среднюю Азию, рассказы, слышанные в молодости, воскресли в памяти. Однако не только минувшее стало мне яснее. Прошли годы. Яснее стал виден тот огромный исторический процесс, в котором созревало и крепло братство между русским и узбекским народами. Стало понятным, каким образом произошли разительные перемены, превратившие захудалую царскую окраину в чудесный край, и каким путем Юсуп, мальчик-раб при конюшне богача Мамедова, возмужав и закалившись в обстановке боевых лет, смог сделаться комиссаром Советской Армии, а затем большим партийным работником.
Приехав в Среднюю Азию, я встречался с нужными мне людьми, слышал их рассказы, собирал книги, газеты того периода, разыскал все интересующее меня в местных архивах. Книга «Это было в Коканде» вышла в 1940 году.
Почти накануне Великой Отечественной войны часто приходили размышления, что вот писал я о среднеазиатских степях, о жизни под палящим солнцем юга и ничего не написал о том, что было близко, что видел сам, о чем много слышал и хорошо знал.
И тогда возник замысел «Северной Авроры», но мне не удалось в ту пору закрепить его даже в наброске.
Пришли большие, грозные события, они отодвинули назад все задуманное; наши мысли и чувства сосредоточились на одном – защите родины… В те дни наша литературная работа стала одним из видов оружия.
С первых дней Великой Отечественной войны я стал писать для Политуправления Ленинградского военного округа.
С сентября 1941 года был эвакуирован в город Киров. Там сотрудничал в «Кировской правде», работал в госпиталях и воинских частях. Затем нестерпимо потянуло в Москву. В мае 1942 года приехал туда и целиком отдался газетной работе. Был постоянным корреспондентом «Гудка», «Комсомольской правды», Совинформбюро. В моих статьях и очерках я стремился показать жизнь городов и сел в дни войны, заводы на периферии, заводы в Москве, лесные разработки, колхозы, железнодорожный транспорт, пограничные войска. Когда сейчас пересматриваю свои пожелтевшие от времени газетные вырезки, они представляются мне дневником тех лет.
На фронте мне пришлось побывать в дни ленинградского наступления 1944 года. Там видел ленинградских партизан, действовавших в районе между Лугой и Красными Стругами, видел еще теплые от пожарищ стены царскосельских и петергофских дворцов, пылающую Гатчину и мужество войск, гнавших врага из пределов родимой страны… Сразу после войны обо всем пережитом, о тыле и фронте, мне не удалось написать. Не то свежие раны времени, не то огромность великой исторической эпопеи или, быть может, неуменье приостанавливали мои попытки. Но думалось много, думается и теперь, и, вероятно, я еще приду к этой теме.
Также сразу мне не удалось вернуться и к задуманному роману о Севере. Требовался, очевидно, какой-то переход. Чтобы вполне овладеть «инструментом» прозаика, навыками, которые вроде как подзабылись мной за период газетной работы, я принялся перерабатывать и шлифовать некоторые из своих заметок за годы войны и кое-что из старых рассказов, составив сборник под названием «Рассказы разных лет», вышедший в 1946 году.
С мыслями о больших и важных задачах нашего искусства, о его долге перед народом приступил я к работе над «Северной Авророй».
Роман о борьбе советских людей с англо-американской интервенцией на русском севере создавался на историческом материале, так же, как и «Это было в Коканде», но с той разницей, что в него вошло немало личных впечатлений.
Первоначальный вариант романа даже начат мною лирически, почти автобиографично, хотя и не от первого лица. Я писал так до тех пор, пока не увидел, что мой опыт ничтожен и узок, а события требуют масштабного исторического фона. Это заставило меня заняться чисто исторической работой.
В 1923 году я несколько месяцев провел в Англии, работая в одном из советских учреждений, и личные наблюдения несомненно оказались полезными в работе над главами, рисующими англо-американский империализм.
Немало времени ушло на ознакомление с книжными и документальными фондами, хранящимися в библиотеках и архивах Архангельска, Москвы и Ленинграда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145