Комини, домини, ура, ура, ура!
Протыкай их, жарь в огне, славная еда!
Трисмегистов ждет победа нынче и всегда!
...макилрайт!
- Эй, что такое с вами, мистер? - студентка отпрянула от меня, и я
понял, что рычу.
- Ох... ничего... я надеюсь, ничего, - я старался овладеть своим
лицом, не дать ему превратиться в волчью морду.
Толстоватый, белокурый мальчишка среди тех, внизу, не казался
страшным, но я чувствовал, что его будущее окутано крутящейся грозовой
тьмой, пронизанной ударами молний и раскатов грома. Мне уже приходилось
сталкиваться с ним.
...Хотя я не донес на него в свое время, это именно он чуть не
уничтожил химическую лабораторию Грисволда. Зеленый первокурсник,
забавник, не злой по натуре, он представлял собой несчастливую комбинацию
природной способности к искусству и крайней безответственности.
Студенты-медики славятся веселыми выходками (такими, как оживший скелет,
врывающийся, приплясывая, в женскую спальню), и Макирайту хотелось
приобщиться к этим проделкам как можно раньше.
Грисволд показывал студентам, как обращаться с катализаторами, и
Макирайт тут же забормотал заклинание. Он хотел сыграть на каламбуре и
провести в пробирке катализ. На ошибся в расчетах и получил саблезубого
тигра. Дитя каламбура, тигр был совершенно безмозглым, но все же это была
злобная, вызывающая ужас тварь. Я тут же оказался в клозете, и там с
помощью фонарика совершил превращение. Став волком, я рыбкой вылетел в
окно и шмыгнул под деревья, чтобы дождаться, пока кто-нибудь вызовет людей
из департамента изгнания бесов.
Поняв, что все это сотворил Макирайт, я как-то, улучив момент и
отведя его в сторону предупредил, что если ему вздумается снова показать
класс, то я сожру его. Сожру в буквальном смысле этого слова. Шутка есть
шутка, но следует шутить за счет студентов, которые действительно желают
учиться. Как и за счет тех милых, почтенных окаменелостей, которые
пытаются учить студентов.
"Наша команда!"
Предводитель парада взмахнул рукой, и из ничего выскочил столб
многоцветного пламени. Столб поднялся на высоту человеческого роста, еще
выше. Скачущее сияние, блеск красного, голубого, желтого, и его окружал
крутящийся, состоящий из искр вихрь. Я сощурился и сумел разглядеть в
пламени гибкое, размалеванное тело. Оно походило на тело ящерицы.
Студентка взвизгнула.
- Трижды благословенный Гермес, - закудахтал старшекурсник. - Что
это, демон?
- Нет, дух огня, - тихо ответил я. - Саламандра. Чертовски опасная
тварь, если учесть, сколько дураков ее окружает.
Мой взгляд неотрывно следил за полем. Огненная тварь начала свои
штучки. Прыгала, кувыркалась, что-то бормотала, выбрасывала блинные языки
пламени. Да, рядом с ней находился пожарный - в полном церковном
облачении. Он совершал свои пассы, не давая саламандре причинить вреда.
Все должно быть о'кей. Вроде бы... Я зажег сигарету. Меня трясло. Скверно
это - следовать примеру Локи <восставший на других богов бог огня>. Вонь
опасности била мне в ноздри. Ядовитый кислый запах опасности...
Со стороны, однако, все это выглядело красиво... В кристалле вновь
появился Аберкромби. Он хлопал в ладоши. Но Джинни сидела нахмурясь, с
озабоченным видом. Между длинными зелеными глазами залегла морщинка. Ей
все это нравилась никак не больше, чем мне. Я переключил шар обратно на
Макирайта. Любящего пошутить Макирайта.
Я был, вероятно, единственным из присутствующих, кто заметил, что
произошло. Макирайт взмахнул своим жезлом. У саламандры выросли крылья.
Толстяк-пожарник, жестикулируя, раскачиваясь взад и вперед, оказался,
естественно, на пути взмаха ее крыльев. Это было подобно столкновению с
паровым катком.
- А-а-а!
Пожарный пулей взмыл в небо. Саламандра заколыхалась. Мгновенным
прыжком, утончаясь, вытянулась вверх. Выросла, сделавшись выше стен... Мы
увидели мельком нечто вращающееся, ослепительно блестящее, с расплывшимися
очертаниями - и тварь исчезла.
Моя сигарета вспыхнула, превратилась в пламя. Я отшвырнул ее. Почти
ничего не соображая, догадался выкинуть заодно и фляжку. В мгновение ока
она раскалилась добела, водка вспыхнула голубым пламенем. Толпа завыла.
Все отбрасывали прочь сигареты, хлопали по карманам, где воспламенялись
спички, отшвыривали бутылки. Королева городка пронзительно визжала. Ее
тонкое одеяние охватило пламя. Скинув платье (как раз вовремя, чтобы
избежать ожогов), и причитая, она помчалась по полю голая. При иных
обстоятельствах это зрелище меня бы заинтересовало.
Саламандра прекратила свои беспорядочные метания и материализовалась
в воротах. Столбы начали дымиться. Невыносимое сияние, рев и пылающая
трава. Выкрикивание заклинаний тушения огня было невыносимо. Пожарник
бросился к саламандре. Из ее пасти выскочил язык пламени. Я отчетливо
услышал ее дикий хохот, и тварь снова исчезла. Диктор, которому следовало
бы успокоить зрителей, истошно завизжал, когда огонь вспыхнул перед его
будкой. В мгновение ока 5000 народу, царапаясь и кусаясь, топча друг друга
кинулись к выходу. Началась давка, люди были охвачены слепым желанием
вырваться отсюда.
Прыгая по скамейкам и головам, я скатился на поле. Эта, бушующая на
ярусах давка означала смерть.
- Джинни! Сюда, Джинни, здесь безопасно!
Она не могла расслышать меня в этом грохоте, но она догадалась сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96