- Я посмотрю в библиотеке, - предложил Грисволд. - Похоже, что этот
обмен любезностями может продолжаться еще долгое время?
- Похоже, - шепнула Джинни мне на ухо. - Нельзя ли их чуть
поторопить? Мы с тобой уже давно должны быть дома. И если зазвонит телефон
- жди очередных неприятностей.
Я изложил все эти соображения Лобачевскому, который в свою очередь
объяснил их Больяну. Тот написал и заверил нас, что когда возникла
необходимость, он стал военным и посему, как имперский офицер, научился
действовать решительно. И что он намерен действовать решительно - в
особенности, когда к его чести взывает такая очаровательная девушка. И что
он без страха и упрека поддерживал и намерен поддерживать впредь свою
честь на любом поле сражения. Он уверяет, что за всю жизнь ни разу не
уронил ее...
У меня нет намерения насмехаться над великим человеком. Для того,
чтобы мыслить, его душа располагала всего лишь кошачьим мозгом. И
воспринимала мир лишь через органы чувств Свартальфа.
Поэтому его человеческие недостатки предстали перед нами в явно
преувеличенном виде. И поэтому ему так трудно было выразить свой
гигантский интеллект и свое рыцарство.
Грисволд обнаружил кое-что о нем в энциклопедиях и работах,
посвященных истории математики, и мы познакомились с биографией Больяна,
пока он обменивался любезностями с Лобачевским.
Янош Больян родился в Венгрии в 1802 году. Тогда Венгрия была лишь
одной из провинций австрийской империи. Его отец, видный математик, близко
знакомый с гауссом, обучил Яноша технике вычислений и математическому
анализу, когда ему не было еще и 13-ти. По совету отца Янош в 15 лет
поступил в королевское инженерное училище в вене. В 20 лет он стал
офицером королевских инженерных войск.
Он хорошо умел играть на скрипке и владеть саблей - встретиться с ним
на дуэли было опасно. В 1823 году он послал отцу наброски своей
"Абсолютной науки пространства". Некоторые высказанные там идеи были
впоследствии использованы гауссом - в работах, носящих философский
характер. Сам Больян об этом так никогда и не узнал. В "Абсолютной науке
пространства" юный венгр сделал первую серьезную попытку построения
неэвклидовой геометрии. Он первым доказал, что аксиома о параллельных
прямых не является логической необходимостью.
К несчастью, его труд не был опубликован до 1833 года, а когда этот
труд опубликовали, то как некий аппендикс к двухтомной работе его отца.
Работа была написана по-латыни и носила чудовищное название. Между тем,
независимо от Больяна сходные результаты были получены Лобачевским. Труды
Больяна остались незамеченными.
Похоже, что это его расхолодило. Он поселился вместе с отцом,
преподававшем в реформистском училище Мары-базарели и умер в 1860 году.
Время его жизни совпало с эпохой нарождавшейся венгерской революции Кошута
1848 года, ее поражением и последовавшей за всем этим реакцией. Но в
обнаруженных нами статьях ничего не говорилось о его участии в революции,
или хотя бы об отношении к ней. Он видел отмену военного положения в 1857
году и далее - рост либерализма. Правда, его страна не достигла полной
национальной независимости, оставаясь в рамках двуединой монархии.
Независимость была достигнута лишь через семь лет после смерти Больяна.
Хотел бы я знать, не подождала ли его душа этого события, прежде чем
унестись в другие вселенные.
Больше нам удалось обнаружить о Лобачевском. Он родился в 1793 году в
нижнем Новгороде. Его мать овдовела, когда ему было семь лет. Они
переехали жить в Казань. Семья отчаянно нуждалась, и все же матери удалось
дать сыну хорошее образование. В возрасте восьми лет, сдав вступительные
экзамены, Николай поступил в гимназию. В 14 был зачислен в местный
университет, в 18 получил ученую степень, в 21 был назначен ассистентом
профессора, а в 23 сам стал профессором. В его ведении оказался
университетский музей и библиотека. Разницы между ними в общем-то не было
- и там, и здесь царило запустение и беспорядок. Ассигнования были очень
малы. Лобачевскому пришлось немало потрудиться, но через несколько лет
музеем и библиотекой гордилась вся Россия. Можно добавить, что при царе
Александре в его обязанности, по-видимому, входила слежка за студентами.
Он ухитрялся обходиться без доносов. И правительство было удовлетворено, и
студенты обожали его.
В 1826 году он стал главой университета, ректором. Он строил свой
университет. Строил в буквальном смысле слова. Он так изучал архитектуру,
что смог самостоятельно заниматься проектированием зданий. В 1830 году,
когда разразилась холера, он принял более усиленные меры по санитарии, чем
это делалось в целом по Казани. Поэтому смертность среди студентов и
учащихся была невелика. В другой раз, позднее, половина города была
уничтожена пожаром. Обсерватория и важнейшие здания университета оказались
разрушенными. Но Лобачевский смог спасти приборы, инструменты и книги.
Двумя годами позже все утраченное было восстановлено.
Уже в 1826 году он начал разрабатывать неэвклидову геометрию. Живи он
не в Казани, а в Канзасе, он все равно занялся бы ею. Весть о его открытии
распространилась по западной Европе так медленно, что менее терпеливый
человек полез бы на стену. Но Лобачевский был слишком занят своими делами,
между тем весть все-таки распространилась. Когда она дошла до гаусса, она
произвела на него такое впечатление, что он рекомендовал Лобачевского в
члены королевского научного общества в Геттингене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96