д., и они нуждаются в знании. Кришнамурти: Тут мы прибавляем все больше и больше. Бом: Правильно. Но мы можем и от чего-то освобождаться. Кришнамурти: Безусловно. Бом: Какое-то знание становится помехой на пути. Понимаете, оно все время движется. Кришнамурти: Да, но я не говорю об этом, я спрашиваю о знании как таковом. Бом: Вы имеете в виду знание без его содержания? Кришнамурти: Да, знающий ум. Бом: Ум, который просто жаждет знания, — вы это имеете в виду? Жаждет знания ради самого знания? Кришнамурти: Да. Я хочу поставить под вопрос всю идею обладания знанием. Бом: Но это опять же не совсем ясно: ведь мы признаем, что определенные знания нам необходимы. Кришнамурти: Разумеется, до известного уровня. Бом: Поэтому не ясно, какого рода знание вы подвергаете сомнению. Кришнамурти: Я подвергаю сомнению опыт, который оставляет знание, оставляет свой след. Бом: Да, но какого рода след? Психологический? Кришнамурти: Разумеется, психологический. Бом: Вы скорее всего имеете в виду именно это знание в отличие от знания в области техники, материальной области и пр. Но, видите ли, когда вы употребляете слово «знание» как таковое, оно имеет тенденцию включать в себя все. Кришнамурти: Мы сказали, что знание до известного уровня необходимо; тут вы можете прибавлять, отбрасывать, продолжать, вносить изменения. У меня вызывает сомнение психологическое знание, не является ли оно фактором увядания мозга. Бом: Что вы понимаете под психологическим знанием? Знание об уме, знание о самом себе? Кришнамурти: Именно знание о себе и жизнь в этом знании, накапливание этого знания. Бом: Таким образом, если вы накапливаете знание о себе или своих отношениях... Кришнамурти: ...да, об отношениях. Именно это знание. Не считаете ли вы, что такое знание содействует пассивности мозга, ведет к его усыханию? Бом: Вводит его в привычную колею. Кришнамурти: Да. Бом: Но надо понять, что речь идет о том знаний, которое создает трудности. Кришнамурти: Что представляет собой это знание, приносящее так много беспокойства? Это знание создает трудности в наших отношениях. Бом: Да, оно представляет помеху, потому что оно фиксируется в сознании. Кришнамурти: Если у меня есть представление о ком-либо, то это знание, очевидно, будет препятствовать нашим отношениям. Оно создает стереотип. Бом: Да, знание о себе, о нем и о том, как мы относимся друг к другу, создает стереотип. Кришнамурти: И следовательно, оно становится рутиной, и мозг, таким образом теряет свою энергию. Бом: Да, и мне приходит мысль, что рутина в этой сфере более опасна, чем, скажем, в сфере повседневной деятельности. Кришнамурти: Совершенно верно. Бом: И если рутина нашего повседневного труда способна иссушать мозг, то в психологической сфере она может причинять гораздо больший вред, ибо здесь ее воздействие гораздо сильнее. Кришнамурти: Может ли мозг в психологической сфере быть полностью свободным от такого рода знания? Смотрите! Я — бизнесмен и сажусь в машину, автобус, такси или в поезд метро и думаю о том, что я собираюсь делать, с кем предстоит мне встретиться по делам, связанным с бизнесом. Мой ум все это время живет в данной сфере. Потом я прихожу домой, здесь жена и дети, секс и все прочее. Здесь у меня тоже соответствующее психологическое знание, исходя из которого, я действую. Итак, существует знание моего бизнеса и знание, связанное с женой и моими реакциями, проявляемыми во взаимоотношении. Оба эти знания находятся между собой в противоречии, о котором я пока не подозреваю, и до поры до времени ношу их в себе. Когда же я это осознаю, оба эти знания становятся фактором нарушения душевного равновесия. Бом: Люди обнаруживают при этом, что жизнь их стала рутиной. Это им надоедает, и они начинают... Кришнамурти: ...разводиться, и тут происходит настоящий цирк! Бом: У них может появиться надежда, что, занявшись каким-то делом, они могут избавиться от своей скуки. Кришнамурти: Да, хождением в церковь и пр. Любое бегство тут означает заниматься делом. Итак, я спрашиваю, не является ли это психологическое знание фактором увядания мозга? Бом: Оно могло бы быть фактором. Кришнамурти: Оно есть. Бом: Если может быть фактором ваше знание в области профессии или мастерства, то психологическое знание — фактор более мощный. Кришнамурти: Разумеется, значительно более мощный. Нарайан: Когда вы говорите о психологическом знании, вы проводите различие между психологическим знанием и, скажем, знанием научным или знанием о фактах? Кришнамурти: Конечно, это мы уже сказали. Нарайан: Но у меня есть некоторые опасения в отношении притязаний научного и других видов фактического знания на то, что они способны придать мозгу широту, масштабность. Сами по себе они никуда не ведут, хотя они и забирают энергию. Кришнамурти: Доктор Бом показывает это очень ясно. Рациональное мышление становится просто рутинным; я мыслю логично и мне, разумеется, известны хитрые уловки логического подхода, но я продолжаю их повторять. Нарайан: Это случается достаточно часто при рациональном мышлении. Кришнамурти: Разумеется. Бом: Я думаю, тут существует зависимость от непрерывного повторения наших проблем. Кришнамурти: Несомненно. Бом: Понимаете, юристы, возможно, считают, что их мозг более долговечен, потому что перед ними все время встают разные проблемы, и по этой причине их мышление не может быть полностью рутинным. Кришнамурти: Подождите. У них могут быть разные клиенты с различными проблемами, но в своей деятельности они исходят из фиксированного знания. Бом: Они, по-видимому, не только высказываются, им приходится выявлять новые факты и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125