Бом: Я мог бы сказать — нет, но общепринятый обычай... Кришнамурти: Это все, чего я хотел. Вы сказали — нет! А может быть, мозг, который эволюционировал во времени?.. Бом: Вот только эволюционировал ли он во времени? Скорее, он оказался вовлеченным в процесс времени. Потому что мозг есть часть универсума, который, как мы говорим, не основан на времени. Кришнамурти: Согласен. Бом: Мысль впутала мозг во время. Кришнамурти: Хорошо. А может ли он быть распутан, освобожден, так как универсум есть разум? Вы согласны? Если универсум не от времени, то может ли ум, который оказался впутанным во время, сам себя распутать, чтобы быть универсумом? Вы следите за тем, что я пытаюсь сказать? Бом: Да. Кришнамурти: Это есть порядок. Бом: Это порядок. А могли бы вы сказать, что это — медитация? Кришнамурти: Да, это так. Я мог бы назвать это медитацией не в общепринятом, словарном значении, как размышление, обдумывание, взвешивание и т.п., но определить это как состояние медитации, в котором не содержится ни одной частицы прошлого. Бом: Вы говорите, что ум сам выпутывает себя из времени, и реально также высвобождает от времени мозг? Кришнамурти: Верно. Могли бы вы согласиться с этим? Бом: Да. Кришнамурти: Теоретически? Бом: Да, в качестве гипотезы. Кришнамурти: Нет, как гипотеза это меня не устраивает. Бом: А что понимаете вы под теорией? Кришнамурти: Теория — это когда кто-то приходит и заявляет, что это есть истинная медитация. Бом: Отлично. Кришнамурти: Погодите. Кто-то говорит, что он может жить таким образом; жизнь при этом необыкновенно значима, полна сострадания и т.д., и каждое действие в физическом мире может быть немедленно откорректировано и т.п. Могли бы вы, как ученый, согласиться с таким положением, или же вы скажете, что человек, который это утверждает, не в своем уме? Бом: Нет, я не мог бы так сказать. Я чувствую, что это вполне возможно; это полностью соответствует всему тому, что мне известно о природе. Кришнамурти: Прекрасно. Тогда он не какой-то неуравновешенный чудак! Выразить все это словами, конечно, не составит проблемы. Это понято. Но может ли быть это передано другому? Итак, может ли кто-то из нас за это взяться, чтобы мы могли об этом возвестить?
7 июня 1980, Броквуд Парк, Хэмпшир Конец психологического знания Кришнамурти: Что заставляет ум постоянно следовать определенному стереотипу, постоянно искать? Когда он освобождается от одного стереотипа, он сразу же принимает другой; и так он ведет себя все время. Можно объяснять, почему он так действует — в целях ли защиты, достижения безопасности, или от безразличия, из-за того, что стал достаточно бесчувственным и его не интересует собственное развитие и т.п. Но все же очень важно глубоко исследовать, почему наш ум всегда действует в каком-то направлении.Мы сказали, что, пройдя сквозь все мучения, исследования и озарения, человек оказывается перед глухой стеной. А эта глухая стена может или погубить или быть разрушена, если есть любовь и разумность. Прежде чем мы в это углубимся, я хотел бы спросить, почему люди, как бы они ни были разумны, эрудированы в философском и религиозном отношении, неизменно погрязают в рутине, оказываются в плену стереотипа искания. Дэвид Бом: Что же, я думаю, рутина — это нечто присущее природе накопленного знания. Кришнамурти: Вы считаете, что знание должно неизменно порождать рутину? Бом: Не могу сказать, что это неизбежно, но развитие человечества, кажется, пошло как раз по такому пути; если мы обратимся к психологическому знанию, так сказать... Кришнамурти: Мы говорим именно об этом. Но почему ум не сознает, не видит опасности в механическом повторении и в том, что оно не содержит в себе ничего нового? Вы видите, как мы снова и снова устремляемся по проторенной колее? Бом: Мне кажется, что эту рутину или накопленное знание принято считать чем-то гораздо более значимым, чем это есть на самом деле. Если мы говорим, что имеем знание о каком-либо предмете, например, о микрофоне, то оно имеет несколько ограниченное значение. Но знание о нации, к которой вы принадлежите, представляется чрезвычайно важным. Кришнамурти: Конечно. И это значение, которое приписывается знанию, — не является ли оно причиной ограниченности ума? Бом: Потому что такое знание, которое считается чрезвычайно ценным, превыше всех прочих ценностей, заставляет ум крепко его придерживаться. Оно кажется самым важным на свете. Кришнамурти: В Индии существует философия, — вы, конечно, знаете, это Веданта, — которая утверждает, что знание должно прийти к концу. Но, по-видимому, очень, очень немногие люди преодолели знание и говорят из свободы. Бом: Видите ли, вообще знание представляется чрезвычайно важным, даже если кто-то говорит, что с ним следовало бы покончить... Кришнамурти: Вы решили, что я такой глупый, что не отличаю психологическое знание, которое имеет очень малое значение, от знания как такового, и мой ум ополчается вообще на всякое знание? Бом: Я совсем не имел в виду, что человек такой глупый, я имел в виду знание, которое отупляет мозг. Кришнамурти: Отупляет, согласен. Но мозг, кажется, не освобождается от знания. Бом: Он уже так отупел, что не может понять, что он делает. Кришнамурти: Итак, что ему нужно делать? Я много лет наблюдал людей, пытавшихся освободиться от определенных проблем. Это сущность ума, вы понимаете? Это психологическое накопление, которое становится психологическим знанием. Так ум разделяется, и многое происходит как вне, так и внутри его. Но все же ум отказывается освобождаться. Бом: Да. Кришнамурти: Почему? Не потому ли, что в этом состоянии есть безопасность, что ум чувствует защищенность?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125