оно должно, как сейчас
говорят, присутствовать в романе, коль последний реалистический
(слава Богу, без приставки "соц"). Пример. Глава XX.
Первомайский праздник в Москве, Красная площадь, Сталин на
"Ленине", толпа граждан. Уже сажают за "политику". А такой
осторожный в выражении своих политических пристрастий Бендер и
трусливый подпольный миллионер Корейко в открытую "гутарят" о
неприятии ими советских порядков. Пусть вполголоса, даже
шепотом. Но - в толпе! В которой шныряют осведомители и
ГПУшники. Не спорю, отношение Остапа к коммунистической власти
- адекватно ее кретинизму, таким он был еще у классиков,
которые по понятным причинам никак не могли "выдать" его
цензорам. Ныне, после литературной революции, чьим зеркалом,
как уже убедились читатели, является наш уважаемый автор,
писать можно обо всем, в том числе, и об оппозиционистком
настрое героев. Но - правдоподобно!
Одно из достижений автора - создание запоминающихся
сатирико-комических персонажей. Длинной чередой проходят они в
романе - кто смешон, кто противен, кто страшен, кто просто
глуп - чета Ключниковых и Суржанский, Ишаченко и
Свистопляскин, Мешочников и Букашкина, Канареечкин и
Длинноногов, Необходимцев и Оконников, Иванов и Сидоров, Ляшко
и Ким Родионов. Б.Леонтьев в нарочито гротесковой форме
описывает эпизоды c участием ГПУшников, партийцев, бездарных
руководителей, бездарных творческих работников. Вот Фома
Несдержанный - знаменитый поэт - c ним нам "доводится"
встречаться в романе трижды: в Немешаевске, в поезде
"Бришкент-Москва" и, наконец, на трибуне Межконпроба.
Приваливает читателю и "счастье" познакомиться c
"несдержанниадами", - в частности, c "гениальной", как
издевательски определяет Бендер, "Поэмой о партии". Нелепость
этой поэмы доведена до комедийного абсурда! "Вижу! Вижу! Слышу
съезд!/ Он родней, живее всех!/ Не прожить нам съездов без!"
Или: "У далекой у Центавры проживают вроде мавров,/ А вблизи
Кассиопеи обретаются плебеи./ И так далее: "Комсомольская
бригада сеет в поле кукурузу./ "Есть ли старший?" - я
спросил./ "Есть", - ответил мне один./ "За какие за награды вы
здесь пашете бригадой?"... и т.д. Какая кукуруза? Какие
награды? Что это за бригада? Но смешно! Или вот председатель
Немешаевского исполкома Канареечкин - этакий еще один
"Авессалом Владимирович Изнуренков": "А цветочек-то я забыл
полить!", "А ну-ка пой, пернатая!", "Весьма вероятно, что
дождик этот - надолго..." Смешно? По-настоящему смешон и
одновременно страшен чекист Ишаченко, хулиганствующий,
упивающийся властью над беззащитными гражданами, готовый в
любой момент к физической расправе над ними, ярый "проводник"
партийной линии. Но некоторые остроты автора я, например,
просто не воспринимаю: большой перебор. Цитирую: "...девушкой,
которой было всего-навсего 18 лет и 32 зимы" (?). Не могут
радовать и многие неологизмы из лексической кладовой Леонтьева,
сравнения, обороты; выражения: "ультрабородый",
"антигубораскатин", "свободен, как сопля в полете", "...жителям
оставалось только сморкаться в занавеску (сногсшибательно! -
Г.Л.) и гонять чаи...".
Обращаю внимание на мастерски выполненные рисунки. Их тут
около сотни. И все они - гротескные. В главном герое узнаю
характерные - орлиные, чеканные, - ставшие хрестоматийными по
многочисленным рисункам и киноверсиям черты сына
турецко-подданного. Командор теперь - наученный горьким опытом
солидный, предприимчивый деятель, "большой интеллигент". Его
неуемная энергия направлена главным образом на то, чтобы,
добившись крупными махинациями отъема бешеных денег,
переправить их в Швейцарию.
Остап Бендер вырвался из коммунистического рая на Запад.
Как вырывались и тогда, и - особенно - потом многие.
Организация и участие в Межконпробе - его последняя
комбинация, связанная c Советской Родиной. В итоге великий
комбинатор стал невозвращенцем. Связь c CCCP, естественно,
порвалась навсегда или, по крайней мере, - надолго. В этом
смысле он для нас, россиян, умер. "Исполнились мечты идиота!"
- так сказал бы Бендер сам о себе. Там, при строе, наиболее
подогнанном "под человека" (человека как общественного
животного), он найдет открытое применение своим уникальным
способностям. Одним светлым человеком у нас стало меньше. У них
- больше.
Good bye, Ostap Ibragimovich! Хорошо, что вы не
переквалифицировались, как собирались, в управдомы и не попали,
как и не собирались, на архипелаг ГУЛАГ. Мы рады за вас! Даст
Бог, мы о Вас еще услышим!

Г. ЛЯТЬЕВ


* Часть первая. КАВАЛЕР ОРДЕНА ЗОЛОТОГО ТЕЛЕНКА *
- Бутылки из-под шотладского виски
принимаете?
- Нет тары, сэр!
(Из разговора джентльменов)
Глава I. НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ГРАФ МОНТЕ-КРИСТО И БУТЛЕГЕР ТЫРА
Весна пожирала снег безо всякой жалости. Светлый день
важно вступал в свои права. Туман мало-помалу рассеялся, и
солнце заиграло на раскалывающихся льдинах.
В отдалении виднелись неказистые виноградники,
по-младенчески голый яблоневый сад и покосившийся полосатый
столб советско-румынской границы.
Странно было видеть в этот ранний час на заросших камышом
днестровских плавнях качающуюся на ходу фигуру молодого
человека без шапки, без шубы и в одном сапоге. Под ногами
хлюпал фиолетовый снег. Свежий мартовский ветер обдувал изрядно
побитое, испачканное кровью лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100