- Не прельщался! Почему в прошлый раз после потения
Пиринейку не прикрыл?
- Да прикрывал я.
- Прикрывал! Ох и дождешься ты у меня!.. Вот так и
работаем, Исидор Кириллович, вот так и трудимся. А вы говорите,
дисциплина... Савелич, осторожней давай рожь, осторожней! Ну
прямо как дети... Стрижка у нас в октябре, за копытами
ухаживаем педантически.
- Как ухаживаете? - c восхищением спросил администратор.
- Я говорю, педантически, - повторил Андрей Тихонович.
Администратор одобрительно закивал головой.
- А вы молодцом, товарищ Гурий, - похвалил директор. -
В карьере, точно говорю, преуспеете. Не то, что наши
самоуверенные болваны. Взять, хотя бы, Кима. Это же паяц!
Натуральный паяц!.. Конюшни, как сами видите, у нас хорошо
проветриваются, светлые, сухие. В общем, конюшни у нас, товарищ
Гурий, теплые. Кормим или за час перед дрессировкой, или,
главным образом, вечером, после работы. Главный корм, ну это вы
тоже знаете, составляют овес и луговое сено.
- Не перенапрягаете?
- Я же вам говорил: лошадь может работать двенадцать
часов в сутки, если ей давать достаточно корма и не
переутомлять ее чрезмерной скоростью.
- Да, да, да...
- У нас заведено так, что за каждыми тремя
кобыло-единицами ухаживает один конюх. Сами видите, кобылы
находятся то в стойле, то в загоне... А здесь у нас родилка.
Жеребята всегда остаются c матками - мы не звери. Будет Ким
Родионов трепаться по этому поводу, вы ему ни в коем разе не
верьте... - Андрей Тихонович подошел к маленькому годовалому
жеребенку. Жеребенок лежал на земляном полу. - У, ты моя
лапочка золотая! Ты что на меня свои глазенки таращишь? Что там
у тебя, мой золотой, в голове? А? Отвечай, мой хороший. -
Жеребенок, прижав уши к голове, попытался встать на ноги. Но
так и не встал. - Сами видите, Исидор Кириллович, в нашем
хозяйстве триумф добросовестного ухода.
- Как вы сказали?
- Триумф.
- О, конгениально!
Директор улыбнулся и вошел в соседний бокс, щедро
устланный соломой. Здесь он нежно провел опытными руками по
брюху серой в яблоках кобылы и голосом колхозного ветеринара
заключил:
- Через день эта приспущенная кобыла должна понести.
Администратор понимающе кивнул.
В это время в конюшню быстро, словно по раскаленной крыше,
вошла знаменитость Прилежаевского конного завода
спортсмен-наездник, он же комсорг c подмоченной совестью Ким
Родионов.
- Андрей Тихонович, - сдержанно заговорил он, - там вас
к телефону. Из райкома звонят.
Нос у комсорга был вздернут до необычайности.
- Да-да, иду. Вот, это наш наездник Ким Родионов. Тот
самый... Познакомься, Ким. Наш новый администратор Исидор
Кириллович Гурий.
- Ну здравствуйте, товарищ Ким, здравствуйте!
Директор засеменил из конюшни.
- Значит, вы наш новый администратор? - поздоровавшись,
начал комсорг. - Вы уже включились? Нет? Да? А директор вам
уже все показал? Нет? Да? Вы профессионал? Нет? Да? И это
хорошо. А я вот уже скоро как три года на этом заводе.
- Три года? А в гонках в последний раз когда участвовали?
Я тут был на ипподроме в Москве...
Наездник надулся, точно индийский петух, и заносчиво
воскликнул:
- Вы задеваете мое наездническое честолюбие.
Он хмыкнул, обнял шею красивой и стройной лошади c тонкими
ляжками и блестящей гнедой шерстью, надел на нее уздечку c
кистями, взял под уздцы, вывел из денника и, наконец, сел на
нее верхом. Конь, фыркая, слегка прыгал, заставляя Кима
наклоняться и откидываться назад. Остап усмехнулся: "Высоко
парит!" Ким же хлестанул коня по бокам нагайкой и поскакал на
конное поле. Зрелище было великолепным. Земля слегка тряслась
под копытами стройной гнедой. Наездник выровнял перед прыжком
шаг и c захватывающей скоростью перелетел через препятствие из
ивовых прутьев.
Остап закурил. Наездник был ему не интересен.
Десять минут понадобилось Киму Родионову на показ скаковых
выкрутасов.
- Тпру!
Администратор торжественно улыбался.
- Впечатляет! Сразу видно, что вы лошадник c рождения.
Ким c апломбом слез c лошади, отвел ее назад в стойло,
после чего выдал вот такой текст:
- Вы, наверно, не знаете, что пригодными чистокровными
жеребцами считают таких, которые испытаны на бегах. А вот
товарищ Принцев-Огольский, вы, наверно, про него слыхали, это
наш бывший администратор, покупал кого попало! Ведь жеребцов-то
только я умею выбирать. Где там! Один по конным ездил. Вы
знаете, сколько продолжается беременность матки? Нет? Да? Никто
не знает! Одиннадцать месяцев!..
- При чем здесь это? - прервал его Остап, а про себя
подумал: "Вот навязался".
- Как же причем, товарищ Гурий?! Как же причем? Вы, как
администратор, обязаны это знать. А вот Андрей Тихонович этого
знать не желает. Он уже через два месяца отнимает жеребенка у
матки - и на продажу. Не завод, а конная биржа. Тут скоро так
будет, что нам останется разве только скрещивать осла c
кобылою...
- Ну это вы зря.
- ...и получать мулов! Точно вам говорю! Не верите? Нет?
Да? Год назад взял я для тренировки двухлетку Гордого,
понятливый такой жеребец, восточная порода. Полюбил я его,
дрессировал целый год. А он его цирку продал! Неделю тому
назад!
- Кто продал?
- Как кто? Андрей Тихонович!
- Вы что же, товарищ Родионов, жалуетесь?
- Представьте себе, что да!
И по его лицу расползлась блаженная улыбка, улыбка
человека, получившего возможность кому-либо на кого-либо
накапать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100