- Я вас слушаю.
Остап докурил папиросу и положил окурок в пепельницу.
- Джон, - тихо сказал он, вынимая из внутреннего кармана
пиджака листок бумаги. - Мне нужен покупатель. Ознакомьтесь
вот c этим. Это копия...
Глаза Джона забегали по бумаге.
- Черный Вихрь?! Он продается?
- Я хочу проститься c советскими околотками последней
комбинацией.
- Отличная родословная! На миллиона три потянет без
всяких напрягов.
- Нужно запросить больше.
- Мой куш?
- Куша не будет. Фифти-фифти.
- Я опять повторюсь, я вами восхищаюсь!
- Давайте без лирики. Comme il faut, как говорят
французы.
- Вы мне можете все это оставить?
- Разумеется. Когда вы выезжаете в Лондон?
- Только завтра...
- Никаких "завтра"! Выезжайте немедленно.
- Маленький ньюанс. Эта лошадь будет украдена?
- Вы хотите сказать, не пахнет ли это дело парижской
тюрьмой Санте? Нет, не пахнет! Все будет оформлено по всей
форме - адвокат, юрист, все дела. Вот адрес моей гостиницы...
- У вас телефон в номере есть?
- Никаких телефонов. Как вернетесь из Лондона, немедленно
приходите в гостиницу. У портье спросите администратора Гурия.
- Гурия?.. Хорошо.
- Я вас провожу. Это ваш авто сияет на улице?
Джон кивнул.
- Итак, в путь.
Они вышли из кафе. Лакей в смокинге, галстучке-фокстрот и
брюках c узким черным лампасом проворно открыл дверцы авто и
после того как компаньоны сели, встал в лакейскую позу, поднес
руку в лимонной перчатке к фетровому шляпсу и
наиобольстительнейшим образом попрощался.
На улицах уже зажглись фонари, но на тротуарах еще кишела
толпа, пошел мелкий дождь, в лужах задрожали огни рекламы,
парижское небо стало серым, похожим на грязный потолок.
Сплошным студенистым потоком c грохотом двигались по шоссе
разномарочные авто. Вдали возвышалась Эйфелева башня,
увенчанная трехцветным флагом. Компаньоны доехали до моста
Сен-Мишель и уперлись в клубок машин и автобусов.
- Сворачивайте, - скомандовал Остап. - Пробка -
апендицит цивилизации. Терпеть ненавижу.
На выезде из города полицейские проверяли документы.
- У вас паспорт в порядке? - на всякий случай спросил
Джон.
- В самом полном, - поспешно ответил Остап.
- Они здесь не церемонятся.
Автомобиль Джона пропустили, не проверяя.
- Что значит класс машины! - усмехнулся Джон, включая
четвертую передачу.
- Джон, если все будет о`кей, а в этом я не сомневаюсь,
мне будут нужны документы, такие документы, которые смогут меня
сделать полноправным гражданином, скажем, Великобритании.
- Сложно, но можно.
- А что если это поставить в условие нашему покупателю?
- Хотите стать бароном?
- А почему бы и нет! Почему бы мне не нанять расторопного
слугу c телеграфным блокнотом? Думаю, вы согласитесь c тем, что
барон Бендер - это звучит.
- Сделаем.
- Знаете чего мне сейчас хочется? Поскорее отправиться на
яхту и открыть одну-две бутылки лучшего шампанского. Пора бы
отметить свой триумф!
- У вас уже есть яхта?
- Образно, мистер Кервуд, образно! Но все это не за
горами.
- А как же Бразилия?
- По завершении комбинации!
- Вы все-таки...
- Увлеченность Рио канула в Лету еще в Немешаевске. Там в
России. Теперь мне ясно, что в Париже сосредоточено все, что
есть величайшего в мире... Нет, просто смерить глазами. Нужно
же узнать, куда стремился советский паломник-пилигрим.
Авто пересек северную границу города и по шоссе,
асфальтированному до гладкости паркета, направился в сторону
аэропорта, проплыл через какую-то деревушку и, наконец, выехал
на гудронированную дорогу, ведущую в Орли.
Простившись c Джоном, великий комбинатор взял такси и как
раз в то время, когда Кервуд пересекал Ла Манш, возвратился в
Париж. Он остановил таксомотор недалеко от своей гостиницы и
пошел по улице Нотр-Дам-де-Лорет и, дойдя до угла Дуэ, зашел в
бистро.
- Кофе c двойным ромом, - монотонно сказал он,
усаживаясь за один из свободных столиков.
За стойкой сидело четверо посетителей. Было уже поздно. За
окном между площадями Бланш и Пигаль под неусыпным взором
базилики Сакре-Кер горели огни Монмартра, притягивая редких
прохожих в кабаре и ночные дансинги. Прикончив кофе, Остап
расплатился, купил пачку "Camel", две бутылки кубинского рома и
вышел на улицу. Тротуарные плиты были несколько мокрыми от
дождя. Остап спустился по улице Пигаль в сторону улицы Бланш,
поднялся к площади Клише. Через пять минут он был в гостинице.
Был первый час ночи. До отъезда советской команды
оставалось трое суток. Остап прошел по коридору и как бы
случайно остановился у номера Ляшко. Андрей Тихонович спал: был
слышен храп. Остап попробовал приоткрыть дверь, она поддалась.
Он легко вошел в номер и, поставив на трюмо бутылку, быстро
вышел. То же самое он проделал в номере Кима Родионова. "Для
чего я им презентовал этот чертов перебродивший сок? - думал
Бендер. - Я не знаю, как прокрутить эту комбинацию? Может,
проще снять двух девчонок на Пигаль? Нет, не будем поступью
великана занимать мост. Не купится. Париж Парижем, а система в
него въелась по самые кости. Значит, остается только этот,
последний, вариант. Сегодня я купил золотистый ром, завтра надо
будет приобрести французского нотариуса!" C этими думами
великий комбинатор поднялся по лестнице, покосился на рыхлого c
рыжеватой бородой коридорного, вошел в свой номер и, не
раздеваясь, плюхнулся на кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100