- Товарищи! Вот я смотрю перед собой и вижу личики в
количестве двухсот штук. Подавляющее число владельцев этих
личиков имели неосторожность выказать неудовольствие по поводу
предстоящей лекции. (Тут Христофор Ласкович потер одна о другую
свои огромные жирные руки.) А как же, товарищи, год великого
перелома? Первая пятилетка? Где же, товарищи, ваша
сознательность?
На последнем слове Христофор Ласкович противно икнул, а
предпоследнее - произнес муторно-протяжно. Получив таким
образом (прием проверенный) власть над публикой, он зловеще
улыбнулся.
- Негоже, товарищи, ответственную лекцию срывать! Негоже!
Хе-хе! Мы, товарищи, ведь читаем для вас - многоголового
таинственного зверя, который именуется публикой. Но разве вы
все - публика? Особенно во-о-он та группа молодежи в глубине
зала! Вам, молодые люди, не по кинотеатрам ходить нужно, а
оптовой торговлей бычачьими шкурами заниматься. Хе-хе! Итак,
товарищи, начнем! - Лектор расстегнул раскисший воротничок,
оскалил зубы и погладил свои бритые щечки. - Товарищи! Как я
уже вам докладывал, речь пойдет о взаимосвязи между политикой
партии и советской архитектурой. Небольшой экскурс в науку.
Товарищи! Любой антаблемент, как известно, членится на
архитрав, опирающийся на него фриз и венчающую часть - карниз.
А что такое, товарищи, антаблемент по-советски? Кто-нибудь
знает? Хе-хе... Никто не знает! Антаблемент по-советски,
товарищи, это вам не эклектизм и не задрипанный стаффакс c
вредительской светотенью, градации которой вскрывают гниение
империалистического искусства. Антаблемент по-советски,
товарищи - это составной элемент социалистического
архитектурного ордера. - Лектор скривил рот и поднял вверх
правую руку. - Долой айваны и ампиры, чуждые советскому
человеку! Долой буржуазные фризы и упадочные фронтоны! Да
здравствует советский шабер, способный из любого металла
вырезать мемориал! Товарищи! Советская архитектура - это
триптих последних решений партии и правительства. Из чего
состоит этот триптих? А состоит он, товарищи, из энтузиазма
масс, раз, величественности достижений, два, и замечательности
эпохи, три! Вот из чего состоит этот триптих! Позволю себе одну
ремарку, так сказать, в качестве разжевывания мысли.
Рассмотрим, например, пронаос, то есть полуоткрытую часть
античного храма между входным портиком и целлой. Как вы все
знаете, спереди пронаос ограждается колоннами, а c боков -
стенами в виде антов. Для чего? Зачем эта вычурность? Для
головотяпства? Конечно, для головотяпства! Да кому они нужны,
эти анты? Никому! А зачем делать ограждения из колонн? Незачем!
Все это глупо и нелепо, одним словом - примитивизм! Или взять,
хотя бы, маскарон. Зачем тратить годы, десятилетия, столетия,
изображая на декоративном рельефе человеческое лицо? Для чего?
А ведь изображают же! Да еще и в гротескном образе!
Представляете, до чего додумались, я имею в виду буржуев?
Фантазия их завела так далеко, что они решили использовать эти
самые маскароны в качестве водометов! Ха-ха-ха! А вы поезжайте
в Ленинград! - И Христофор Ласкович закатился таким
заразительным и душесмакующим смехом, что зал мигом превратился
в смехотворный балаган. - Там этого добра, - продолжал он,
мигая слезоточивыми глазами, - до сыту насмотритесь...
Советская архитектура, - уже без смеха, восхищенно воскликнул
лектор, - проста, товарищи, и величественна! Она базируется на
том самом постулате, из которого вытекает, что без партии нет и
не может быть советской архитектуры! Это все равно что
псевдопериптер без античного храма! Это все равно что стереобат
без стилобата! Вот она, база постулата! Нам нужны, товарищи,
здания в стиле соцарта c главным фасадом, направленным в
социалистическое завтра, дворовым - в буржуазное вчера и
уличным - в социалистическое сегодня!
В зале начался бунт.
- Это недопустимо! - воскликнула средних лет дама,
сидевшая в бенуаре.
- Вон его! - хрипло хохотнул встельку пьяный брюхан,
сидевший на галерке.
- Элемент без имени! - взвизгнул дискантом тааищ c
седоватыми отвисшими усами.
- Хватит тут фордыбачить! - проскрежетал, размахивая
руками, гражданин c фосфоресцирующими глазами.
- Пиявка подзаборная! - крикнула суфлерским шепотом
гражданка c муфтой в руках.
- Кино давай, оператор!
- Жги свечи!
- Сапожники!
- За что мы деньги платим!
- Это ж свинство!
- Долой со сцены!
- Да что же это такое!
Здесь по рядам зрителей прошелестело одним махом:
- Даешь боевик! Даешь! Даешь!
Далее зал и охал, и ахал, и хрипел, и бурно хохотал, и
свистел.
Лектор был невозмутим.
- Товарищи! Сколько же можно порскать?! Прекратить
улюлюканье! Зачем показывать мне ваш низкий культурный
уровень?! Если кто имеет вопросы, прошу задавать. Товарищи!
Спокойнее! Спокойнее! Лекция продолжается!
Остап откинулся на спинку сиденья и в тот момент, когда
на сцене появилась массивная фигура мужчины в белом кунтуше и
начала наступать на лектора, а лектор отступал, как затравленый
зверь, серьезно спросил:
- Сестру Диоскуров заинтересовала совархитектура?
Сестра Диоскуров заразительно смеялась.
- Псевдопериптер без античного храма! - Элен закрыла
лицо руками. - Тебе не кажется, что он идиот?
- Эта мысль мелькала у меня в голове. Скорее всего, у
него обворовали склад ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100