Справа катил Аполлон в своей колеснице; манил к себе
покупателей "Мюр-Мерилиз"; певец Замоскворечья грелся на
солнышке, сидя в кресле на том самом месте, где Остап года
три-четыре назад? - он засмеялся, вспомнив об этом - давал
интервью, "попав под лошадь".
Прямо, за сквером, сносили лавки некогда шумного,
огромного Охотного ряда. Москва расставалась c прошлым.
Оперившаяся весна наедалась согревающим душу московским
ударным солнцем. Бульвары и скверы были окутаны зеленой дымкой.
Чистое, без единого облачка, небо представлялось в виде
огромного рабоче-крестьянского транспаранта c лозунгом "Даешь!"
Через день в московские окна должен был постучаться Первомай.
Глава XVIII ПОДЗЕМНО-КОММЕРЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Трудно было представить служащего Внешторга Аркадия
Борисовича Оконникова без шикарного пиджака из английской ткани
c лацканами в виде ласточкина крыла и без брюк классического
покроя. Порой казалось, что Аркадий Борисович и спит в этом
костюме, и разве только утром снимает его на несколько минут
для того, чтобы побрызгать на английскую ткань, ласково
погладить ласточкины крылья и пройтись утюжком по смятым
брюкам.
У человечества испокон веков сложилось мнение: одежда
необходима, чтобы прикрывать человека, согревать и украшать
его. Аркадий Борисович c этим не спорил. Но был убежден и в
том, что всякое одеяние имеет свой код, свою символику. Поэтому
он носил черный костюм, так как c этим цветом связывал
материальное благополучие. Кроме своего костюма, Аркадию
Борисовичу нравилась еще и своя победительная "джентльменская"
физиономия: гладкий лоб, наглый и умный взгляд светлых голубых
глаз, тонкие усики и выбритый подбородок. Двигался он всегда
плавно, несколько сдержанным аристократическим манером.
Товарищ Оконников прочно служил во Внешторге на штатной
должности заместителя управляющего подотделом сбыта. По долгу
своей службы он сбывал за границу продовольствие и фураж,
текстиль и сырье, кожевенные товары и топливо. C суммы
совершенных сделок спадал "куртаж" - высокое вознаграждение,
которое выводило доход товарища Оконникова за рамки оплаты
совслужащих наиболее высоких квалификаций. Твердой ставки c
поощрительной тантьемой Аркадий Борисович боялся как огня -
жить на одну зарплату было не в его правилах.
За то время, покуда немногочисленный советский маклериат
стекался во Внешторг, Аркадий Борисович из обыкновенного
уголовника стал коммунистом. В свое время сей уголовник вместе
c "подзащитным" Корейко организовал на Сретенском бульваре
промысловую лжеартель химических продуктов "Реванш". В артели
Аркадий Борисович работал не покладая рук и c бесконечным
терпением: заключал c банком кредитный договор и, получив ссуду
для расширения производства, бежал на черную биржу; в трестах
выбивал химпродукты, а выбив, продавал их на госзаводы. В один
прекрасный день февраля 1922 года промысловая артель лопнула,
как мыльный пузырь, но компаньоны заработали по миллиону
рублей. День-деньской Аркадий Борисович ишачил на Александра
Ивановича Корейко и доишачился до того, что скопил себе
неплохое состояние, успокоился, и 21 января 1924 года поступил
на службу, стал заметным активистом, которого взял на заметку
управляющий подотделом сбыта Необходимцев Константин
Николаевич.
Товарищ Необходимцев был тот еще жук, и по части
государственных хищений Корейко и Оконников ему и в подметки не
годились. Если у Оконникова был только один счет за границей, а
у Корейко счетов вообще не было, то у товарища Необходимцева
имелось пять счетов в швейцарских банках, один - в банке
"Лионский кредит" и довольно прибыльная компания в Монтевидео.
- Деньги - это маленькие кусочки бумаги, c помощью
которых можно делать большую игру, - часто говорил Константин
Николаевич своему помощнику, даже не подозревая, что эти слова
принадлежат французскому аферисту Сержу-Александру Ставискому.
Необходимцев, как и Оконников и Корейко, в лучших своих
снах видел триумфальный возврат капитализма. Тогда он учредит
свой банк, которому уже придумал название - "Кредитное
общество взаимных расчетов "Ваша удача". Однако удача c каждым
днем все более отворачивалась от управляющего, градом сыпались
бесчисленные инспекции, ревизии, поэтому все чаще он изрекал:
"Нужно делать деньги сейчас, потом будет поздно! Не ровен час
- когда и Внешторг закроют!" И смышленный помощник c ним
полностью соглашался.
В отличие от оконниковской, джентльменской, физиономия
Константина Николаевича была ослиной. Константин Николаевич уже
как год вступил в тот возраст, когда человек начинает терять
волосы, зубы и иллюзии. Может быть, поэтому его жизненым кредо
и было "не поддаваться никаким фикциям". Управляющий подотделом
сбыта, пятидесятилетний человек c морщинистым и
желчно-неприятным лицом умел выдать серию льстивых улыбок,
когда, по долгу службы, приходилось давать взятки тем, кто
выше, при этом c языка срывалась отработанная фраза: "Никанор
Никанорович, я готов перевести на ваш счет пятьсот рублей", и
тут же он вручал деньги.
- Деньги надо показывать тогда, когда они привлекают
других, но разве в этой проклятой богом стране их покажешь?!
И Необходимцев шел в Дом Госторга на Мясницкой и
отоваривался в нем так, что приходилось ловить такси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100