Первая треть моего тела уже
выпросталась в ручей, а две остальных никак не могли пропихнуться через
выхлопную дыру. Все - труба, в прямом и переносном смысле! Уже лиловый
туман стал растворять мои мозги, уже взгляд угодил в знаменитый черный
тоннель... но последний рывок все-таки избавил меня от объятий железяки -
так же, как от пуговиц на рубахе и ширинке. Ура, чужая хренова судьба
отпустила меня!
А наверху меня ждала съемочная группа. Как раз в нескольких метрах от того
места, где я вынырнул, ловя тревожным ртом кислород. Бореев, Сайко и многие
другие с камерами и микрофонами. Даже сейчас они не помогли мне доплыть до
берега, но встречали, как космонавта. С бурными аплодисментами.
- Так вы следили за мной с самого начала?- злобно уточнил я, поднимаясь на
дрожащие ноги и пытаясь удержать ниспадающие штаны, после того как немного
пропыхтелся.
- Не с самого начала, но следили,- отозвался Сайко, только уже не пожухлый,
а снова бодрый и румяный, как свежеиспеченный колобок.- Еще утром мы
вскрыли несколько колодцев, ведущих в законсервированный командный пункт.
Что любопытно, о нем забыли уже в середине пятидесятых. Нам пришлось
покопаться в архивах, чтобы найти хоть какую-нибудь информашку, не говоря
уж о документации. Ты знаешь, в этом бункере бывал сам Берия...
На моем лице, наверное, не отразился краеведческий интерес, поэтому
дед-генерал спешно переключился.
- Ты не думай плохого, мы сразу стали искать и тебя, и Андрея Пахомыча, и
лейтенанта Туманова, но поначалу у нас возникли естественные трудности. Они
всегда возникают... Раньше вот во всем шпионы, враги народа были
виноваты... Как там, кстати, Пахомыч и лейтенант поживают?
- Так себе. Они уже покойники.
- Ай-яй-яй. Впрочем, мы об этом догадывались. Мы же опустили после обеда
несколько микрофонов, потом даже видеокамеры. Все это здорово смотрится.
- Что здорово? Там, внизу, может, люди горят.
- Да какие это люди, Глеб? Ты же сам их и подпалил, и поделом... Да, ладно,
ладно, вытащат их. Если там что-то останется...
Сайко еще продолжал трындеть, но я уже задумался, вытираясь махровым
полотенцем... А ведь Фима, похоже, помог мне выбраться. Ведь не кинулись же
за мной эти уроды, когда я еще только-только из темницы выбрался. И не
потому, что я так хорошо накормил почки-датчики своей кровью. А потому, что
Гольденберг сидел в подземной пультовой. Значит, Фима смог сохранить свой
человеческий фактор.
Перед не слишком четким взором запорхала клякса Апсу.
"Я заботился о тебе, только никак проявится не мог. Иначе эти чудища
ударили бы меня снаружи внутрь и изнутри наружу. Но твоя судьба, хоть
покореженная, при тебе осталась."
"Спасибо за столь ненавязчивую опеку. Буду и впредь свою судьбу беречь, как
стекляный хрен."
А может, и светлобронированный друг-витязь пособил мне не сбиться с курса в
сторону Сцилл, Харибд и прочих наглых морд.
- Глеб Александрович, мы не только следили,- обратился веселый Бореев.- Мы
анализировали и принимали решения. И товарищи наверху тоже в курсе наших
происшествий. Вначале, не скрою, они были не слишком довольны. Но, когда мы
получили столь интересные результаты, они быстро сменили гнев на милость, а
милость, возможно, сменится на важные решения. Так что со дня на день надо
ждать посланца.
Значит, продолжение следует. Дело, конечно, не в подопытных, а в Борееве.
Похоже, настает пункт последний из Фиминой тетрадки. Научный руководитель
проставит точку "собирание искр", и в наш мир протянется энергетический
канал. Кто к нему присосется? Покончено ли с притязаниями Отверженных?
Удастся ли отвязаться от Апсу?


14.
Из подопытных уцелело пятнадцать человек. Не только уцелело, но собиралось
еще долго и счастливо жить. Их вытащили с помощью мощного экскаватора,
обгоревших и буйных. Вначале угомонили, переодев в смирительные рубашки и
нанеся умиротворяющие уколы, потом стали лечить от ожогов. По счастью,
травматический шок избавил наших пациентов от мнения, будто они
представляют различные божества. А вся сомнительная продукция подземной
колонии - многообразные почки и слизни - сгорела дотла.
Осталось же внизу только двое бегунков. Холодилин, которого сгубил еще
обрушившийся земляной тоннель, да Некудыкин-Саид. Впрочем, где сейчас
подлинный Саид-Бел, можно было лишь гадать. Гадать, как гаруспики по
внутренностям барана, как авгуры по полету птиц, как шаманы под
воздействием сока отборных мухоморов (то есть, "под мухой").
Вскоре выяснилось, что то самое стопроцентно управляемое, подвластное,
целесообразное во всех частях общество-организм, которое строил внизу
Некудыкин-Саид, теперь собирается создавать на поверхности земли вечно
бодрый Бореев. Под чутким присмотром товарищей с нашего советского Олимпа,
или, может, с нашей Вавилонской башни.
Рискуя стать параноиком, я считал, что судьбоносная нечистая сила прочно
угнездились в мудреце Михаиле Анатольевиче (если учесть его зацикленность и
неукротимость) и тоже собирается чутко руководить процессом. Мне казалось,
что она готовит свой следующий ход, и это отзывалось тоской в подвздошной
области. Ведь нечистая сила, пусть и отверженная, но видит меня сверху
маленьким забавным человечком, мельтешащим на игровом поле. Она, благодаря
высоте своего положения, знает, как меня уконтрапупить и погнать в нужную
ей степь.
Напряжение росло и в окружающей среде, потому что все ожидали появления
по-настоящему важного человека. И действительно, из правительственных сфер
спустился помощник генерального секретаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122