Количество мерцающих точек росло, они вкрадчиво приближались к нашему
родимому пятну. Их характеристики были странными - "мягкое шипение". Они
припадали к нашему пятну, которое меняло очертания, и снова отпадали,
чем-то удовольствовавшись. Все это напоминало происходящее на предметном
стеклышке микроскопа, где какие-нибудь вредные бактерии пытаются проникнуть
в клетку. Выходит, различные матрицы пытаются навязать нам различные линии
поведения и судьбы? Или разными способами какую-то одну?
Обозначилась и траектория переползания пятна. Соображающим людям она давала
знать о том, что предстоит перемещение внутри пространства. Вернее, о том,
что им сулят эти скитания. В общем, дорога дальняя, казенный дом. Так вот,
траектория судьбы приводила к некой внушительно трясущейся "амебе",
которая, то никого не пускала, то лопалась, втягивая в себя мелкие
пульсирующие точки, болтающиеся неподалеку. А заглотив их, рывками
разрасталась.
- Как вам эта штука нравится, Александр Гордеевич? Похоже, она хочет
распорядиться нами наилучшим образом.
- Мне гораздо больше не нравится та штука, которая называется моей ногой. Я
уже сейчас не могу ей распоряжаться... Если признаться, Глеб Анатольевич,
эта бульба меня нервирует, я впервые сталкиваюсь с чем-то подобным... она
напоминает сачок. А также группу активных метантропных матриц. Именно тех,
что наиболее нахрапистым образом действуют на поведение и заодно судьбу.
Чтобы ухватить больше информации и лучше проанализировать ее, нам не
хватает детекторов, обработчиков, сопроцессоров и попросту электричества.
Проконсультироваться нам тоже никак. Собственно, я все сказал. Так что
можно и расслабиться.
Я почувствовал себя не столько расслабленным, сколько утомленным, наверное,
потому что не ощущал в себе никакой полезности для себя или для других.
Плюс странное поведение Остапенко с Колесниковым. Если бы не дурацкий
приказ Петровича, я хоть мокрый, хоть на надувной лодчонке, правил бы
сейчас в сторону севера. Часа три-четыре, и куда-нибудь бы добрался -
встречайте дорогого гостя. А так - торчи на месте и радостно жди, пока
"бактерии" присосутся и обслужат тебя в своем стиле. А может, именно из-за
них мне никуда и не уплыть? Уже все оплачено, измерено, взвешено.
Потянулся было в аптечку за элеутероккоком, но тут привлекло мое внимание
общение на повышенных тонах между Серегой и Хасей. Вернее, Абдалла Хасан
переходил на визгливый тон, а вот Серега был негромок, но порол всякую
чушь. И до этого я в полуха слышал, как он выведывает у иракца, помогает ли
обрезание при сношениях с дамским полом, потом стал выяснять, почему южные
люди столь охочи до толстых белобрысых девок. Видимо, русская жена Хасана
вполне подходила под этот идеал, отчего наш иракский друг стал настойчиво
советовать Сереге испросить прощения.
Наконец начальственно вмешался Петрович.
- Старший лейтенант Колесников, вы как хам немедленно извинитесь перед
товарищем Хасаном, который к тому же ранен.
Серега оперативно сделал реверансы, объясняя, что пять минут назад он был
еще молодым и невоспитанным. Однако реакция подполковника на этом не
закончилась.
- Личный состав, слушай мою команду... Товарищ прапорщик, выньте лицо из
миски и тоже слушайте мой приказ.- Баранка с досадой оторвался от тушенки.-
Ввиду ухудшения морально-политического климата в сложившихся аварийных
условиях и во избежание дальнейших эксцессов приказываю всем сдать
табельное оружие мне - под расписку.
Колесников первый с охоткой протянул свой "ПМ", затем я - хотя сердце
вещало, что вся эта сцена была разыграна, чтобы избавить кого-то из
сочленов нашей группы от оружия.
- И вы, товарищ Хасан, передайте мне свой пулеметик, вы же видите, наши
офицеры сдали пистолеты,- насупя брови, отчеканил подполковник.
Хася хотел что-то возразить, но подполковник добавил:
- Кто не желает сдавать, то должен рассчитывать на применение к нему силы.
После таких внушительных слов иракец, что-то невнятно проурчав, протянул
свой "Ингрэм" и магазин к нему.
- Вот и славно, Абдалла,- похвалил Петрович.
Подполковник с заметным чувством удовлетворения сложил все изъятое в
оружейный ящик, который запер на ключ, засунутый потом в глубокий карман
штанины, и дал всем расписаться в ведомости. На этом активность Остапенко
не угасла.
- Внимание, товарищи офицеры, товарищ прапорщик, немедленно оглашаю свой
следующий приказ. И чтоб никто не говорил, что не слышал. Начиная с
сегодняшней ночи будет установлен пост наружнего наблюдения, а также график
дежурств. Это означает, что мы станем по очереди дежурить на этом посту.
Товарищи, враг не дремлет. Если он подорвал дамбу, то может наброситься и
непосредственно на нас. На ночь люк будем задраивать.
- Разрешите обратиться. А как проветриваться?- решил уточнить я.
- Маков будет нас всех проветривать, особенно как зеленого горошка
накушается,- ответил вместо подполковника старлей.
- Правильно,- одобрил Остапенко.- Это мы возложим на Николая... Итак,
сообщаю график дежурств: сегодня ночью - старший лейтенант Колесников,
завтра - прапорщик Маков, послезавтра, если понадобится - я. Потом все по
новой. Вопросы есть?
- Есть. Как, товарищ подполковник, нам дежурить, не имея возможности
применить оружие по противнику?- обратился старший лейтенант Колесников.
- Вопрос ясен. Заступающий на дежурство возможность такую заимеет,
поскольку получит пистолет из этого вот ящика.
- У меня тоже сверхразумный вопрос,- возник я,- почему меня исключили из
графика дежурств?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122