Хотя с чего и почему она столь
самобытно самоорганизовалась? Впрочем, такого каверзного вопроса наши
преподаватели - ревностные атеисты и популяризаторы научного метода -
рекомендуют не задавать.
Тростниковая чаща закончилась тем, что перешла в водоем. Убедившись, что
решить проблему в лоб и переправится через озеро не получится, я отправился
вдоль слабо различимой береговой линии в поисках брода.
Спустя час безполезного рысканья я неожиданно наткнулся на сходни для судов
калибра лодки. Кто и зачем сюда приплывал?
Ну, во-первых, могли крестьяне - для рубки знатного высокого тростника.
Во-вторых, раз приплывали, то это уже неплохо. Значит, есть поселения и
есть селяне неподалеку, возможно, на другой стороне озерка.
Однако небольшая проверка привела к разоблачению. Они оказались не
сходнями, а началом или же концом мостков, которые, очевидно, залило во
время паводка. Ввиду недалекого расположения противоположного берега,- я и
в самом деле его неплохо различаю,- предположительно мостки тянутся именно
туда. По идее, можно переправится по ним и мне. Тем более, что заметны
колышки, то есть верхушки свай, на которых держится незамысловатое
сооружение.
А в противном случае придется ночевать, как часовому, стоя по щиколотку в
воде, или того хуже - в тростниковой чаще. Конечно же, мостки могут
преподнести сюрприз и оказаться в негодном виде где-нибудь посередке. К
тому же, во время перехода я окажусь в зоне хорошей видимости. Впрочем,
неизвестно, торопится ли сейчас кто-нибудь по моим пятам. По крайней мере,
главный преследователь, неукротимый Петрович, нынче страдает от раны. Кроме
того, дело к вечеру клонится, и озеро затягивается маскировочным туманом,
да еще обзору с берега там и сям мешают островки из наплавной коры,
заросшие всякой дребеденью. Ладно, рискну, уж часа-то мне на переправу
хватит. Только вначале стоит перекусить для поддержания киснущих сил.
Кусочек холодной полукопченой невезучей лани оставил не слишком отрадное
впечатление, зато трофейная колбаса gold salami, которая всему голова, а
также другие завоевания социализма в моем лице - bkackcurrant jam, creckers
and butter cookies - вдохнули оптимизма и бодрости в жилы. Ну почему наша
колбаса всегда напоминает о каком-то несправедливом убийстве, а ихняя - о
радости, с которой скотина подарила себя людям?.. Потягивая бодрый дымок
"Уинстона", я двинулся через озеро.
Мостки под ногами выглядели довольно надежно, хотя водоем закрывался
туманом куда быстрее, чем рассчитывал я. Так что вскоре я уже не проникал
пытливым взором дальше двадцати метров. Туман успешно выступал в роли
художника-русофила: озеро казалось теперь серебристым катком, а плавучие
островки на нем - заснеженными елками. Ностальгией повеяло, я даже
затосковал по родной Свердловской области, деревне Тимохинское Пышминского
района. А Колька Маков, кстати, из недалекого Камышловского района
Тюменской области. Ну и занесло же нас с тобой, почти-землячок, да еще и
угораздило палить друг друга из автоматического оружия. Сложись судьба чуть
иначе - без участия столь вредных демонов - и могли бы с тобой сейчас
квасить на какой-нибудь деревенской свадьбе, где все начинается с
проигрывателя и шампанского, а кончается гармонью и красной юшкой из
разбитого носа.
Прямо передо мной неожиданно "вынырнула" суша, что-то вроде холма, в
который и упирались мостки. Небольшое обследование показало - холм сей со
всех сторон окружен водой. Значит, то, что я недавно принимал за
противоположный берег, являлось не берегом, а как раз этим уединенным
островком. Я постарался вытеснить из себя разочарование - мостки наверняка
должны иметь продолжение до другой стороны озера, и надо только сыскать
второй участок переправы. Иначе какой был смысл строить, вбивать сваи и
укладывать доски лишь до островка? Чтобы дальше грести на лодочке, да? Даже
местные даровитые жители до такого бы не додумались.
Однако поиски продолжения дали нежелаемый результат. Холмик выглядел
конечной остановкой. В сумерках, сгущающихся, как киснущее молоко, не стоит
на многое надеяться, утешил я себя, и стал располагаться на ночлег. По
крайней мере, хоть не придется ночевать в водной стихии. Костерок устроил
из сухой травы и камыша, штаны развесил над огнем, как знамя потрепанного в
боях полка, натянул трофейные сухие носки в полоску - опять же кайф.
Правда, несколько раз меня тревожило свечение на вершине холма, и я
вспоминал, что такие возвышенности в Месопотамии нередко скрывают древние
правительственные погребения, а то и целые города. Мертвые города. Города
мертвых. Где все дохлые от начала до конца. Однако мой здоровый
антимистицизм меня успокоил, и я без особых психических хлопот дрыхнул до
утра.
С ранья, как встал, так увидел, что предавался снам неподалеку от раскопа.
Видно, на островке уже побывали археологи, они, возможно, и построили
переправу. Раскоп открывал вход в какой-то зияющий провал, и меня,
естественно, туда не потянуло. Я стал путешествовать вдоль кромки воды, но
как надрывно ни высматривал вторую очередь мостков,- опять без толку,
результат нулевой. Я бы даже сказал, отрицательный.
Вместо мостков появился у меня спутник, который, видимо, переправился за
ночь с того берега, из тростниковой чащи. Страшноватый спутник, такому
сразу не обрадуешься, а во сне увидишь - не проснешься.
Это был шакал, но не простой, а двухголовый. Одна голова - нормальная
шакалья, другая Серегина. Причем мертвая человеческая башка на зубах у
шакала висит и сообщается со звериной шеей толстым кровеносным сосудом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122