- Они тебя настолько испортили, что ты стал стрелять в меня с лодки.
- Это Джоди. Лиз говорила ему, что человек в кустах не из той группы, с
которой мы столкнулись раньше. А Джоди все равно застрочил из своего
дерьмострела... В итоге, наша лодка отправилась на дно.
Он повторил это несколько раз, пока я доссматривал его рюкзак и
пересчитывал "выручку". Еще триста долларов - существенное пополнение
валютных резервов. А в мешке нашлись американские харчи, жевательная
резинка, курево, бинты, лекарства какие-то, даже запасные футболки с
зазывной надписью "Girl, use me in bed", трусы и белые носки в синюю
полоску. Вот сволочь американская, чистеньким всегда хочет быть.
- Кто тебя сюда звал, паразит ты мелкий? А ну говори.
- Логану и Коноверу, двум психованным ирландцам, больше всех надо - они
намерились доказать, что Советы не только распылили возбудителя болезни,
но, вдобавок, настраивают население против нас. С помощью слухов и всякого
такого дерьма. Эти бараны вначале наведались на сломанную советскую
амфибию...
- Стоп, как вы за ней следили?
- Логан говорил, что у него чутье на красных. Вообще, благодаря ему мы и
унесли задницы, когда прорвало дамбу. Да, у нас еще радар был...
Если этот типчик не пытается надрать меня, то надо признать, что друг Апсу
был занят тем, что пособлял заокеанскому врагу. Следующее признание
пленного меня взбудоражило куда больше.
- Тот человек, что сидел внутри амфибии, подорвал себя и машину гранатой...
Дробилин, эх, Дробилин! Мозги умные, а голова дурная. Как бы американцы эту
аппаратуру вывезли из Ирака? А Петрович просто дурачина, как же оставил
балбеса Дробилина одного, да еще с гранатой в кармане.
-... Логана при взрыве зацепило осколком. Тогда он предложил Коноверу, мне
и Джо Рифмэну проследить за теми советскими, что ушли со своей машины. Джо
отказался, но согласилась его жена Лиз Роузнстайн. Может, потому что хотела
покувыркаться на лужайке с Джоди. В общем, Логан и Рифмэн остались в
деревне, забыл ее название...
Да, узнаю я повадки Джо, Иосифа Рейфмана - трусливый типчик.
- Ну, парень, не лучшие вы тут лужайки для траханья подобрали. Заклеили бы
лодку каким-нибудь говном и плыли бы назад... Тебя в какую ягодицу ранило?
Он показал на ногу, чуть выше колена. Я присмотрелся - похоже кость не
задета, однако истечь кровью может. Не стоило, наверное, останавливаться,
но я быстренько перевязал подбитую конечность трофейным же бинтом. Вместо
того, чтоб пристрелить гада...
- Ну, живи пока, парень. Как там тебя?
- Тим, Тим Джулиани.
- Не попадайся мне больше на глаза, мистер Джулиани, или сделаю форточку в
голове. Взбитый крем видел? Вот такими у тебя мозги станут.
И я отвалил по-быстрому со своей добычей. Метров триста спустя, словно
какой-нибудь пацан, обрадованный подарками батьки, я умылся водичкой из-под
ног и набросил все, что можно было, из новых шмоток. Вдобавок откусил
приличный кусок "Голд Салами", умял батончик "Кэдбери", закусил земляничным
джемом, зажевал все это "Ригли Сперминтом" и завершил удовлетворение,
задымив "Уинстоном". Ну, просто картинка для американской рекламы.
Советский чекист, истекая слюной и вожделением, набрасывается на западные
товары. А ведь неправда.
Я не то, что некоторые. Из-за "сперминта", "Левиса" и даже "кадиллака"
родную могучую систему не продам. Впрочем, она сама меня сдала... Однако
все-таки зря наши тульские умельцы не передрали устройство системы ФМГ.
Раз, и она превращается во что-то, напоминающее логарифмическую линейку в
футляре. Но дырявит эта "линейка" так, что у мишени потом весь организм
насквозь проветривается. У меня еще два запасных магазина теперь есть... От
таких приобретений как не приободриться, даже голова болеть почти
перестала, к тому же я трофейного пенталгина накушался. Я резво двинулся в
путь, хотя навьючился прилично - килограммов двадцать пять на мне висит -
вещмешок, рюкзак, половинка лани, две пушки... С таким запасом я и до
иорданской границы спокойненько допер бы, словно верблюд или товарищ Сухов.
Если бы, конечно, всякие басмачи-сволочи не чинили помех.
Но, оказалось, в этой поганой тростниковой чащобе, приободрился я раньше
времени, здесь все так было устроено, чтобы настроение уронить.
Иду, и мне кажется, что земля подо мной опускается, как матрас, из которого
воздух выходит. Пробовал не обращать внимания, но как не обратить, если и
вовсе на дне ямы стал топтаться! И все время ощущение, что какой-то
недобрый дядя на краю этой ямы неожиданно появится и всадит мне пулю в
темечко.
Что-то противное стало творится либо с моей головой,- но когда успел ума
лишиться?- либо со светом, вернее, с преломлением лучей.
Горизонт зрения, пресловутый окоем, сокращался-сокращался, пока не стал в
охвате всего нескольких метров. Слизь, что ли, безобразничает? Ну
правильно, если она может радиволны глушить, то отчего ж не тронуть
оптический диапазон?
Слоняться на дне иллюзорной ямы было совсем неудобно, поскольку не видно ни
зги, один раз я даже оказался по зубы в воде. Кое-как выкарабкался, но
многие ценные вещички замочил.
Потом яма вдруг выровнялась, и я узрел в пятидесяти шагах от себя
подполковника Остапенко вместе с Колей Маковым, а в семидесяти метрах -
Джоди Коновера, а еще метрах в сорока - мертвого Колесникова! И сразу
сообразил, что проклятая слизь собрала нас всех вместе, чтобы мы друг друга
перекрошили. Кроме того, выходит, мне не прибредилось, что я покойного
Серегу через канаву переводил.
Впрочем, предположения и догадки стали возникать у меня несколько позднее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122