В
своих поминальных речах выступающие напирали на то, что покойный за столом
не чавкал, а для вытирания носа пользовался не пальцами, а платком.
Потом набросился подполковник с упреками:
- Зачем стрелял беспричинно? Ты тут всю округу перебудил.
- А вы бы что делали, когда б на вас уставилась здоровенная кобра?
Наверное, политинформацию бы ей прочитали на арабском: дескать, давайте
вместе бороться против гидры империализма, она еще противнее чем вы. Мол,
да здравствует свободолюбивые рептилии, которые кусают капиталистов,
желающих паразитически выдавить из них весь яд.
По насупившейся физиономии Остапенко я понял, что перегнул и переборщил,
поэтому пожаловался на змею.
- Если бы не напугала меня, а, наоборот, успокоила, тогда бы не стрелял.
Остапенко тоже решил не свирепеть.
- Ладно, понимаю, Глеб, что ты струхнул, с кем не бывает. Ты ж человек, а
не дебил какой-нибудь.
Я заметил, что Дробилин обратил внимание Сандомирского на показания
каких-то датчиков и даже высказал недоумение:
- Похоже, источник МГД-свиста где-то рядом, чуть ли не в машине, из-за
этого каустика размытая.
- Может, фонит какая-нибудь электрическая схема?
- Вряд ли, Роберт Юрьевич... ага, почетче стало. По параболическому
распределению спектра скорее напоминает группу матриц А678. Неужели они
метантропные?
- Главное, чтобы не интерферировали с теми метантропами, которых мы
раздражаем своими векторами.
По ходу таинственного разговора Сандомирский с Дробилины мельком, но не
сговариваясь, глянули в мою сторону, а в точке между моих глаз что-то
словно откликнулось и шевельнулось. Неожиданно отреагировал и Серега:
- Да, наверное, болотный дух вселился в товарища майора, оттого-то товарищ
майор такой водяной цирк и показывал.
Мне почему-то захотелось обмыслить, какой процент глупости содержится в
словах Колесникова и какова доля его прозорливости. Но пока что текучка
отвлекла меня от тяжких размышлений, вредных для мозга. Мы выехали на
что-то вроде затопленного рисового поля, по которому плелся классово
близкий феллах вслед за тягловой живой машиной типа "бык".
Надо было пообщаться, и я высунул любознательную голову из люка.
- Мир тебе, почтенный, не видел ли ты поблизости еще каких-нибудь чужих
людей. Больших, рыжих, голубоглазых?
Крестьянин указал палочкой, которой он пытался погонять быка, в сторону
зарослей.
- Там деревня, господин, и туда, когда солнце стояло повыше, проехало...
один... два... три железные машины с красными полумесяцами. Каждая чуть
меньше вашей. В них сидели неверные, которые возят болезни... Зачем Аллах
нахмурился и отвернулся от нас?
- Не беспокойся, ничто не совершается, кроме того, что повелел Он,-
откликнулся я успокоительной цитатой на горестное вздыхание селянина.
- На, лови сигареты, приятель, твоя добродетельная речь достойна
вознаграждения,- подполковник швырнул перетрудившемуся человеку пачку
"Кэмела", в ответ получив: "Благослови тебя Аллах!"
Дрогнувшая щека Остапенко выказала одобрение. Наверное, оттого, что темный
"сын земли" принял людей, явно похожих на врачей, за гнусных разносчиков
всяких хворей. Но вслух подполковник никак не выразился.
Вездеход остался в этих зарослях, и поскольку америкосы вели себя на
радиволнах тихо, мы с Остапенко отправились дальше пешим скрытым ходом. В
итоге, он скромно затаился у корней какого-то дерева, а я устроился
"этажом" выше, на правах листика в кроне, откуда все окрестности хорошо
просматривались в бинокль.
- Ну, что там, Глеб?- стал выспрашивать нетерпеливый подполковник.
- Три джипа на деревенской площади, "Паджеро" и "лендроверы". Юркие детишки
вокруг. Раньше бы они ковыряли борта, карабкались на крышу, а теперь
держатся на расстоянии. Индюк какой-то старый, тоже абориген, отгоняет их
еще подальше. Надо же, слушаются.
Ага, вижу, как один американец выходит из дверей весьма приличного дома -
там, наверное, обитает местный командир...
А затем я наблюдал, как между домов появляются напряженно жестикулирующие и
злобно выглядящие люди. Какую-то непритязательную постройку сарайного типа
резво покидают двое американцев в белых халатах, с трудом сохраняя
достоинство в движениях. Следом высыпает несколько женщин с ребетней - и
наутек. Доктора, похоже, вели прием, и что-то сорвалось.
Вот раздосадованные штатники толкутся у своих джипов. Неподалеку несколько
групп разгоряченных южных мужчин. Деревенский староста ковыляет от них к
американцам, потом обратно. Мужики что-то показывают руками, один из них
плюет в сторону врачей, но попадает односельчанину на сандалию. Между этими
двумя выспыхивает ссора, переходящая в рукоприкладство. Какой-то мальчишка
швыряет камень, который отскакивает от бампера джипа. Двое бостонцев
торопятся в дом, где проходил прием, и выносят оттуда несколько портфелей,
видимо, с препаратами и инструментами. Рядом с ними назойливо болтаются
подростки, действуют на нервы, путаются под ногами, дергают за рукава.
Наконец, американец отталкивает одного из пацанов. Тут же мужчины довольно
плотным кольцом начинают подступать к машинам. Та парочка штатников, что
шастала в дом за портфелями, вытягивает пистолеты, остальные спешно
рассаживаются по своим джипам. Третий штатник с крупнокалиберной пушкой в
руках подбегает к приличному "командирскому" строению, из которого
выметается еще один белый человек. Вернее американская врачиха - она,
похоже, лечила да недолечила жену старосты. Американка во всю прыть дует к
машине, как малыш к мамке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122