он, как хороший
бухгалтер, скупо отмеривает жизненный срок и заставляет людей в напряжении
строить великую шумерскую цивилизацию, от которой многое на свете начнет
быть...
Вот впереди зашатался от страха какой-то парнишка, которому и шлем-то
велик, съезжает на ухо. Но его быстро обкурили кадильницами, и солдатенок
двинулся вперед с песней-стоном.
Еще два шага и меня встретит плечистый жрец с топором. Мудрый порядок вещей
не будет нарушен, большое дело не пострадает, город и семья останутся
довольны, а поганый Кощей сделает еще одно вложение в свое черное пузо.
Это с одной стороны. С другой... С чего это он предъявляет права на мои
жизненные соки? Наверняка меня сотворили другие боги и во мне отпечатаны их
образы.
Размышления размышлениями, а бойня бойней. Хищные матрицы на месте,
программа фурычит, кладется треба свирепому богу, вкушает он жертвы под
моления о милости. С большим подъемом работают жрецы. У главжреца энтузиазм
уже перешел в экстаз, божественная сила, как пожар, пылает в его крестце,
поднимается вверх, наполняя сладкой испариной хребет, заволакивая красным
туманом мозг и чуть ли не отрывая тело от площадки храма.
По краям дороги стоят стражники, они умело обрамляют картину заклания. У
них бронзовые топоры и мечи-кинжалы, туловища защищены металлическими
нагрудниками, предплечья - налокотниками.
Вот, обгоняя свалившийся шлем, покатилась голова струсившего парнишки, пару
раз дернулись ноги в кожаных сандалиях и пролилась струйка мочи. А мне
остался один шаг до ката-жреца. Сделаю ли я его? Всепонимающий Энки
уверяет: да. Другой, имени которого я не знаю, шепчет: нет, нет.
Я уже протестующе бормочу: "Разве можно так убивать людей, топор-то
неточенный, плаха грязная, вся в надписях."
И вдруг импульс, толчок, превращение потенциальной энергии в кинетическую.
Я ору: "Вы мне тут не устроите тридцать седьмой год!"
Заодно угощаю пяткой по пузу жреца-крепыша - того, что весь вечер с топором
на мрачной арене. Потом двое стражников с мечами бросаются на меня с обоих
боков. Я падаю на колено и делаю подсечку одному из них, заодно выдергивая
его щит. Второму нападающему колоть неудобно, и он рубит сверху, но лезвие
соскальзывает по плоскости щита. Когда я приподнимаюсь, оборонительное
средство плашмя обрушивается на морду стражника.
Что-то хряснуло и первый раунд завершился. Можно оглянуться. Сзади, на
дороге, вершители церемонии уже образовали двойную цепь. В одиночку там не
прорваться. Я оглядываюсь на остальных - сограждан-сомучеников,
предназначенных к закланию. Однако ни тени понимания моих планов, только
ужас из-за совершенного мной святотатства. Какая-то певичка дрожащими
губами проклинает меня. Тогда остается только путь наверх, на вершину
пирамиды, к храму Кощея. Подхватив обороненный обмякшим стражником меч, я
тороплюсь по лесенке. Куда, зачем? К самому божеству.
Там меня встречает зверским хрипением главжрец в алой мантии: "Святотатец,
Владыка Красной Планеты раздерет твою душу на части, но еще раньше я сниму
с тебя кожу!" Сейчас такая угроза уже не пройдет. Коротким движением я
втыкаю лезвие под пятое ребро злыдня. С красными пузырями на губах
номенклатурный работник катится вниз по лестнице. Обгоняя его тело,
торопятся прочь от безумца - то есть меня - два других жреца.
Все, конец пути. Сейчас стражники поднимутся снизу и прирежут меня - в том
случае, если я буду здорово сопротивляться. В противном случае с меня
заживо сдернут кожицу - умело, как кожуру со спелого банана.
Неожиданно я вижу как воинов Нергала сменяют солдаты в мощных панцирях и
появляется человек в пурпурной мантии. Похоже, правитель, мэр города или
царь-государь.
- Как слуга святой владычицы Иштар, создавшей этот город и свой храм в нем,
я спрашиваю, что толкнуло тебя на столь безумный поступок?
Он обращается ко мне! По крайней мере, показывает пальцем на меня. Что же
ответить умного? Что я здесь оказался по недоразумению? Что я майор КГБ,
явившийся из светлого будущего? С неба, то есть. И готов предложить свои
услуги по совершенствованию системы госбезопасности? Но я нахожу совсем
другие слова.
- Так ведь... святая владычица Иштар спустилась в преисподнюю, во владения
злобной старушатины Эрешкигаль, и вернулась оттуда, не отдав жара своего
сердца. Сохранил и Утнапишти живую душу, когда переплыл великий потоп,
насланный владыкой Энлилем. Кто искал другую судьбу, тот нашел ее.
По-моему, правильные слова подобрал. Верные для данной публики.
Правитель взял паузу словно бы на обдумывание, затем поднял царский жезл,
напоминающий змею, которая, казалось, вздремнула на древе. И весомо
обратился ко внимательным жрецам в алых мантиях.
- Я убедился, что безумие внушено ему владычицей Иштар. Не может человек
одними своими слабыми силами противиться воле Нергала. Святым именем нашей
повелительницы призываю отдать мне этого безумца, я должен показать его
очам богини. Это говорю я, правитель города Урук Гиль Га-Меш... А вы
продолжайте церемонию, закон будет соблюден...
Я не опустился вниз; я видел глаза людей, которых сейчас должны были
благопристойно зарезать, они уже надеялись, замышляли, планировали,- но моя
личность уходила в отрыв и делала им ручкой. Я взлетал, вначале плавно,
потом скачками, и наконец рванулся, отчего весь ум-разум был расплющен,
словно плохо надутый мячик. Красномордая клякса встречала меня наверху, как
орбитальная ракета с запасами топлива, потом начался крутой подъем на пятой
космической скорости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122