Насколько припоминается, ничего от этого шумерского Кощея нельзя было
дождаться, кроме смерти в различных вариантах - от просранной войны до
кровавого поноса. Впрочем, будучи крайне вредным для посюстороннего земного
существования, Нергал, наверное, хорошо годился для обеспечения сносной
загробной жизни. Вот даже стоят горшки и кувшины, в которых оставляли
кое-что выпить и закусить переселенцам на тот свет. Или это опять угощения
для Кощея? Похоже, у него нет проблем с аппетитом. В нишах стены
сохранились черные угольные пятна и зола - масляным фитилям предстояло
обеспечивать яркое освещение во время погребальных работ.
Потом я увидел полурассыпавшиеся костяки какой-то скотины, которая тоже
пала на боевом посту. А также нечто, смахивающее на колеса, спицы, ободья и
прочие остатки гужевого транспорта. Похоже, тягловая сила здесь
присутствовала в количестве, достаточном для приличных выездов по загробным
полям. Только кому предстояло кататься?
Вдоль стен рядками лежали десятки черепушек - дамских, исходя из размеров и
остатков украшений. Певички, музыкантши и прочие деятельницы эстрады?
Опасная была у них работенка когда-то, не сравнить с нынешнем временем.
Медь и бронза, правда, иззеленели до невозможности, но золотые кольца для
больших ушей и носов, серебряные височные подвески, а также браслеты и
гривны сохранились прилично. На них даже узор удавалось разглядеть при
хилом свете зажигалки - шестигранники и свастики, представляющие то ли
банальное солнце, то ли осеменяющий свет небесный. А также там прокарябаны
были какие-то орлы, наверное, посредничающие между небом и землей и
курсирующие вдоль мирового древа. В его корнях колупался змей подколодный,
представляющий темное начало, но, кажется, по-своему ухаживающий за столь
серьезным растением. Типичный сюжет всех без исключения мифологий. Кстати,
друг Цербер сочувственно заурчал, глядя на змея. Наверное, он и себя
принимал за дракошу.
Вспомнились строки уличного поэта: "Везде следы распада и говна". Впрочем,
на базе этих находок я мог, наверное, пробиться в состоятельные личности.
Однако сочетания слов "грабитель могил" и "майор КГБ" мне мешали. Наверное,
действовали душеспасительные россказни из книжек про светлоликих и
чисторуких чекистов.
Поэтому я сунул в карман всего несколько колец с камушками, скажем так, для
музея или для того, чтобы мне добраться до такой страны, где можно будет
раствориться без остатка для советской и американской разведок.
А потом я добрался до ряда погребальных камер, где, кажется, отдыхали
остатки очень важных людей. Когда я входил в одну из таких комнат "вечного
отдыха", мне показалось, что там, на каменном лежаке, находится почти целое
и даже дышащее тело. Естественно, дрожь пробрала. Но вблизи с наваждением
было покончено. При свете моего крохотного огонька - костяк как костяк.
Цербер для убедительности даже пописал на эту кучку. По странности шакал
действовал на меня успокаивающим образом - он, хвостатое дитя вольного
воздуха, так же, как и я, пребывал здесь незванным визитером.
И еще вот. На самых богатых погребениях золото напрочь отсутствовало.
Похоже, железо тогда считалось наиболее дивным и дорогим украшением. И, к
тому же, металлом, что отпугивает злых духов. Или приманивает? По крайней
мере, кости были просто усеяны ржавчиной.
Я вспомнил рассказ Данишевского - древние месопотамцы были уверены, что их
родная Шумерия-Вавилония полностью принадлежит товарищам богам, которые все
в ней обустраивают от "а" до "я". Люди же, от главного эконома до
последнего трудяги, не более чем орудия труда и отдыха у высших существ.
Соответственно, чем удобнее и полезнее инструмент, тем лучше с ним
обращаются "верхи". Таким образом, якобы работающие боги несколько
напоминают наши партийные органы, раскованно и рискованно шутил профессор.
А еще всплыло на поверхность моей помоечной памяти, что у древних жителей
этих краев не было особо разработанных представлений о посмертном кайфе и
загробном времяпрепровождении.
Значит, точно, людей и скотов, воинов и певичек резали тут даже не ради
сопровождения в лучший мир начальства, а лишь на потребу кощею Нергалу.
Я прошел мимо погребальных камер, и на этом подземный коридор не
закончился. Но неожиданно моего затылка коснулся нарастающий шорох. ЗАВЕСА
упала. ЭКРАН оказался дырявым. Так сформулировалось в какой-то самой мудрой
точке сознания.
А тело, дернувшись от неожиданности, резко обернулось. И мой Цербер тоже
отреагировал. Я заматюгался от представшей картины, а шакал гневно зарычал
на нее. ОНИ встали. Не все правда. Но активистов хватало. Воины, волы,
храмовые певички и главные экономы чумного бога встали в строй. Легкое
свечение позволяло их разглядеть в кромешной тьме.
Я поднял ствол "Ингрэма" и, ни на что не надеясь, с воплем "суки!" выпустил
в нечистую силу длинную очередь. Секунд десять спустя понял, что строчу в
пустоту. Никто из "сук" не встал и даже не сел. Просто померещилось. Из-за
приступа шизоидной клаустрофобии. Все лежат спокойно на своих законных
местах - и глупые черепа, и кости, и прочий бесполезный утиль.
Я основательно успокоился и двинулся вперед. Но что-то все же зудело и
тревожило. Казалось, если обернусь назад, то снова увижу ИХ стоящими и даже
летящими следом. Я такие мысли отгонял самонасмешками, но дурные
размышления дополнялись ощущениями в спине. Антенна-позвоночник чувствовала
чье-то тесное присутствие, чьи-то буравящие пульсации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122