– Потому что даже если у такого человека хватит наглости предпринять подобную попытку, подпись на этой бумаге очень быстро сведет к нулю всю его знаменитую популярность, – сказала Лайдоф. – Однако если вас очень тянет совершить самоубийство, что же, вперед, обращайтесь к прессе. Мне вы больше не нужны.
– Ой ли? А как насчет Манты? – спросил Фарадей. – Он не станет говорить ни с кем, кроме меня, как вам известно.
– Он мне тоже больше не нужен, – ответила она. – Советник Латранесто наверняка жаждет занять его место в переговорах от имени джанска. Если им вообще есть что выставить при заключении сделки. Идите, мистер Гессе. – Она повернулась к двери…
– В таком случае, – сказал Фарадей, – больше и впрямь обсуждать нечего. Пусть решает общественность. – Он сделал жест в сторону Гессе. – Наверно, вам не мешает забрать драгоценный документ у вашего иуды.
– И то верно. Мистер Гессе?
– Да, арбитр. – С выражением муки на лице Гессе достал из кармана сложенный лист бумаги.
– И вам, наверно, не мешает бросить взгляд на подпись, – мягко добавил Фарадей.
Лайдоф на мгновение замерла с протянутой в сторону Гессе рукой. Потом, словно нападающая гремучая змея, рука метнулась вперед и выхватила документ. Лайдоф развернула его, посмотрела на подпись…
И уставилась на Фарадея.
– Что это, черт побери?
– Там написано «Карп Чарли», – пояснил Фарадей. – Это такой персонаж из мультика, оратор, выступающий от имени «Ассоциации рыб»…
– Я знаю, кто он такой! – рявкнула Лайдоф и вперила в Гессе испепеляющий взгляд. – Гессе?
Тот стоял с отвалившейся челюстью.
– Арбитр, клянусь…
– Не упрекайте мистера Гессе, – сказал ей Фарадей. – Если уж на то пошло, я с самого начала раскусил вашу маленькую игру.
– Похоже на то. – Лайдоф продолжала сверлить взглядом Гессе. – Интересно, как?
– Не упрекайте его и за это, – ответил Фарадей. – Он прекрасно сыграл свою роль. Виноват сценарий, в соответствии с которым он действовал.
– Сценарий? Что вы имеете в виду?
– Ну, к примеру, мне было сказано, что мистер Бич, описывая происходящее с Мантой, назвал его новых опекунов мужчиной и женщиной, – ответил Фарадей. – Мистер Бич никогда не выразился бы подобным образом, он употребил бы слова «Защитник» и «Воспитательница». Потом вся эта идея насчет оппозиционной фракции в Совете Пятисот, которая жаждала заполучить меня в союзники. Это, знаете ли, звучало как-то уж очень неубедительно.
– Странно, – пробормотала Лайдоф.
– Да. И последний штрих: тот факт, что спустя столько недель Гессе все еще оставался их единственным представителем на «Юпитере-Главном». К этому времени они, несомненно, имели возможность прислать кого-нибудь более опытного. Если существовали на самом деле.
– Понятно. – Лайдоф цедила слова, словно растирая их зубами в порошок. – Значит, вы подписались не своим именем. Но почерк…
Фарадей пожал плечами.
– Я очень плохо держал ручку. Не уверен, что вы добьетесь в этом отношении успеха.
– На бумаге отпечатки ваших пальцев.
– Я не брал ее в руки.
– Ваш пот в таком случае, – упорствовала она. – Анализ ДНК.
– Я ни разу не прикоснулся к ней. Придерживал локтем, и на мне была обычная рубашка, каких миллионы. Вы никогда не докажете, что я каким-то образом связан с этим документом.
Лайдоф тяжело задышала.
– Думаете, это все, что у меня есть на вас? – спросила она, взмахнув бумагой.
– Может, и нет, – ответил Фарадей. – Но без этой бумаги вы не сможете нанести мне серьезного удара. По крайней мере сейчас. Если предпочтете сражаться, то проиграете. – Он помолчал. – Есть и альтернатива. Уладить все тихо, мирно, здесь и сейчас. И к тому же еще не поздно для вас стяжать лавры человека, сумевшего открыть человечеству путь в другие миры.
Она прищурилась, внимательно вглядываясь в его лицо.
– Вы хотите убедить меня, что вас эти лавры не привлекают?
– Нисколько. Я уже сказал, чего хочу.
– В самом деле. – Она натянуто улыбнулась. – И вы даже не возражаете, чтобы эти лавры способствовали усилению моего политического влияния? Которое я с легкостью смогу использовать против вас же?
Фарадей сделал жест в сторону Гессе.
– Как-то мистер Гессе заметил, что вы никогда не руководствуетесь местью ради самой мести. Я готов рискнуть.
Медленно, как будто против воли, Лайдоф вернулась к своему креслу.
– Ладно, полковник. – Она положила бумагу на стол. – Слушаю вас.

Глава 30
– Мы почти у нижнего края Уровня Семь, – сообщил Миллиган, следя взглядом сразу за тремя мониторами. – Давление не выше расчетного, никаких проблем.
– А как там связующий линь? – спросил Фарадей, мысленно вернувшись к судьбоносной экспедиции «Скайдайвера» и резонансному шуму, издаваемому тогда связующим линем. – Выдерживает напор ветра?
– Ветер вообще-то усилился, – ответил Миллиган, – но пока линь в порядке.
– А что головной корабль? – спросил Фарадей.
– Говорят, все нормально, – ответила Макколлам, плотнее прижимаясь ухом к телефонной мембране. – Правда, свист ветра действует им на нервы.
– Скажите, пусть привыкают, – посоветовал Фарадей. – Сначала он будет все время усиливаться и только потом ослабнет.
– Ладно. – Макколлам заговорила в свой микрофон.
– Выходим на Уровень Восемь, – сообщил Миллиган.
– Жаль, что мы не спустили туда к тебе монитор, Манта, – сказал Спренкл. – Ты бы смог увидеть, на что похожи твои сады Эдема.
Зону Контакта заполнил рокот речи джанска.
– Не важно, – перевел компьютер. – Я намерен дожить до тех пор, пока увижу их воочию. Кроме того, ваше зрение несравненно беднее нашего. Не думаю, что от машины было бы много толку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124