Дороги прорублены в такой густой чаще, что растительность прямо сплошн
ой стеной с двух сторон. Захочешь свернуть в чащу Ц и как в стену упрешься
. И так, и сяк… На несколько шагов углубишься Ц и все. Да и за эти несколько
шагов кожу облепит всякая дрянь так, что потом целыми днями чешешься. Тог
да все это казалось увлекательным. Аж сердце захолаживало, когда видела
она прыгающих на деревьях обезьянок коата… А теперь проходит мимо.
Обезьяна Ц обезьяна и есть. На ветках прыгает, рожи издалека корчит. И там
люди живут, и здесь люди живут. И не в обезьянах-то дело.
Но все равно не осталась бы она здесь больше срока, если бы не Лопо. Дева Ма
рия, неужели же восемнадцать лет прошло с того момента, когда она стояла в
приемной вместе с доктором Грейсоном и доктором Халперном у купели номе
р два? Та, что у самой двери. С царапиной на колпаке. И один насос у нее не чмо
кал, как другие, а все больше хлюпал. Точно насморк, и все носом втягивает в
себя. Потом сменили этот насос. Как механика звали по насосам? Рыженький т
акой, в веснушках… Еще ирландское имя у него было… Патрик, что ли?.. Бог с ним
.
И опять увидела, как наяву: стоит она в приемной. Ребенок Ц совсем уже бол
ьшой Ц плавает под большим прозрачным колпаком, и Изабелла сначала даже
не поняла, зачем ее вызвали. Потом взглянула на шкалу роста и шкалу времен
и и охнула про себя: батюшки светы, да ведь все, пора уже…
Ц Ну, коллеги, Ц сказал доктор Грейсон, Ц пора переодеваться. Судя по вс
ему, малыш нас уже заждался.
Она было совсем растерялась. Еще бы, ее первый прием да в придачу в присутс
твии самого мистера Грейсона. Он хотя никогда не кричал на сотрудников и
часто улыбался, но боялись его страшно. Изабелла долго не могла понять по
чему. И лишь раз, поймав на себе его взгляд Ц бесконечно холодный и равнод
ушный, когда внутри у нее все обмерло, а руки задрожали, Ц она поняла, поче
му никто никогда не спорит с доктором Грейсоном. С тех пор слово его стало
для нее Законом. И когда она слышала, как этот Закон наказывал того или дру
гого, ей было одновременно и страшно и сладко.
Тогда, в приемной, она быстро взяла себя в руки. Переоделась в стерильное,
все приготовила, разложила и подчеркнуто четко, даже молодцевато доложи
ла:
Ц Доктор Грейсон, все готово.
Доктор посмотрел на нее, поблагодарил, прикрыв на мгновение веки, и кивну
л Халперну. Доктор Халперн, толстый и неповоротливый человек, мгновенно
преобразился. Он словно разом похудел и вытянулся. Движения были четкими
и быстрыми.
Раз, два, три, четыре, пять щелчков Ц и вот уже пластиковый колпак откинут,
и в руках у доктора синевато-багровый большеголовый уродец со страдальч
ески сморщенным личиком. Ловкий шлепок Ц и младенец залился жалобным кр
иком.
Изабелла была простой женщиной, не склонной к сомнениям и анализу, почти
начисто лишенной фантазии. Когда она впервые попала в приемную и увидела
сквозь прозрачный колпак купели эмбрион, ей стало дурно. Отвернулась да
же. Так у нее крик и поднимался, но, спасибо, доктор Халперн понял все.
Ц Не бойтесь, Ц сказал, Ц мисс Джервоне. Привыкните. Ко всему человек пр
ивыкает. Да и никаких чудес тут нет. Обычно мать ребенка вынашивает, а тут,
видите, он в искусственной купели развивается.
Она чуточку успокоилась, но все равно ей не верилось, что сможет она когда
-нибудь привыкнуть. Но прошло несколько дней, и с пластичностью простых и
цельных натур она воспринимала и весь лагерь, и приемную с тремя купелям
и, и молчаливых, пугливых слепков, из которых некоторые были похожи друг н
а друга как две капли воды, как нечто естественное, извечное, нерушимое. А
когда через три года стала старшей покровительницей, реальный мир для не
е окончательно принял формы и очертания Новы Ц так назывался лагерь. Ми
р же вне Новы был бесконечно далеким, слегка фантастическим, пугающим и ч
ужим.

Глава 8

Она осталась. Тем более, что в этом мире был Лопо, ее малыш.
Тогда, когда его влажное крошечное тельце сжимали резиновые перчатки до
ктора Халперна, она еще ничего не испытывала к нему. Она обрезала пуповин
у, обмыла его.
Ц Мисс Джервоне, Ц сказал доктор Грейсон, Ц запишите его в книгу рожде
ний. Он будет номер… Ц он посмотрел на предыдущую запись, Ц сто одиннадц
ать тире один. Ну, а кличка… Как же мы его назовем, а? Ц Он посмотрел на ново
рожденного, на доктора Халперна, на нее. И опять сердце у нее екнуло, как пр
овел он по ней холодным и ярким своим взглядом. Ц Ну, мисс Джервоне, вы жен
щина, глаз у вас зоркий…
Ц Вот разве ушки… Лопоухонький он какой-то…
Ц Лопоухонький… Ц Доктор Грейсон прикинул слово, повернул его так и эд
ак. Ц Ну что ж, прекрасно. Пусть будет Лопоухим. Лопоухий-первый.
Ц Почему первый? Ц спросила она.
Ц Первый слепок того, кого он повторяет. Может быть, потом мы сделаем вто
рого Лопоухого…
Она вписала его в большую тяжелую книгу. Писала она тщательно и аккуратн
о, как делала все в жизни.
На второй или третий день, когда она кормила его и он жадно хватал крошечн
ыми губами соску, Изабелла вдруг впервые поняла, что у этого существа нет
ни матери, ни отца, ни дедушки, ни бабушки. Разве что когда-нибудь будет бра
т, который и не будет знать, что он брат. И эта простая мысль вдруг наполнил
а ее ужасом сострадания, и волна любви и жалости к малышу ударила, обдала ж
аром щеки.
Ц Лопоухонький… Ц прошептала она, Ц Лопо…
Младенец посмотрел на нее невидящим мутным взглядом, но Изабелла готова
была поклясться, что взгляд был вполне осмысленным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55